На палачах крови нет

Ответ: Мой брат Григорий находится на излечении в Одесском доме умалишенных.

Вопрос: На почве чего он заболел?

Ответ: Он — жертва интервенции.

Вопрос: В чем это выразилось?

Ответ: В 1918 или 1919 г. брат Григорий был в Крыму мобилизован в белую армию генерала Врангеля, в рядах которой он прослужил полтора года. На почве пережитых ужасов, в процессе этой службы он сошел с ума.

Вопрос: Следовательно, ваш брат Григорий, «жертва интервенции», был попросту врангелевским белогвардейцем?

Ответ: Да, это так. Однако я хочу подчеркнуть, что лично моя политическая биография совершенно безупречна.

Вопрос: Ваша хамелеоновская «безупречность» будет разоблачена. Следствию известно, что в своей биографии вы скрыли от органов НКВД факт своей шулерской деятельности.

Ответ: Да, это я признаю. До 1920 г я систематически занимался шулерством в картежной игре и на эти средства существовал, однако все остальное в сообщенной мною автобиографии полностью соответствует действительности…

Вопрос: Для каких целей вы вводили органы НКВД в заблуждение?

Ответ: Я это делал из карьеристских целей.

Вопрос: Неправда. Вы систематически обманывали наши органы не из карьеристских, а из антисоветских враждебных побуждений.

Ответ: Я прошу следствие мне верить, что разоблаченные вами факты обмана мною органов НКВД диктовались только моим личным карьеризмом, а не антисоветской враждебностью.

Вопрос: В Харькове вы когда-либо работали?

Ответ: Нет.

Вопрос: На каком основании вы в своих автобиографических документах пишете, что с ноября 1921 г. и по июль 1922 г. вы якобы работали в Харькове в ИНО ВУЧК?

Ответ: В 1921 г. ко мне в Одессу приехал из Харькова работник ИНО для переговоров о посылке меня за рубеж. На этом основании я ошибочно считал себя секретным уполномоченным. Сейчас мне ясно, что в такой формулировке я о себе не имел права писать.

Вопрос: Не в формулировке дело, а в сущности вашего систематического обмана в антисоветских целях органов Наркомвнудела. В Киеве вы когда-либо работали?

Ответ: Нет.

Вопрос: Почему же в своих автобиографических документах пишете, что с июня 1922 г. по март 1923 г. вы якобы работали в Киеве в ИНО ПП ОГПУ?

Ответ: В 1922 г. ко мне в Одессу приезжал из Киева работник ИНО для переговоров об организации систематических перебросок людей в Румынию, поэтому я написал, что являлся начальником переправ румграницы ИНО ПП ОГПУ — Киев.

Вопрос: Но ведь вы-то начальником переправ не были, в Киеве не работали, да и ПП ОГПУ было в то время не в Киеве, а в Харькове.

Ответ: Да, я, конечно, так писать о себе не имел права.

Вопрос: Значит, это ложь, обман?

Ответ: Да…

Вопрос: Обвиняемый Чоклин, легенда о вашем «советском патриотизме» разоблачена. Дайте следствию показания по существу предъявленного вам обвинения.

Ответ: Агентом иностранной разведки я никогда не был».(2).

Изя прекрасно понимал, что если «сознается» в шпионаже, то его расстреляют. Потому и стоял на своем до конца. Долго с ним возились — чуть не целый год. Наконец, обвинили в том, что «он в 1921 г. нелегально перешел госграницу из Румынии в СССР и сообщил органам б. ОГПУ ряд вымышленных фактов о военно-морском флоте Румынии, а также систематическом обмане органов ОГПУ-НКВД (куда обвиняемый Чоклин в 1924 г. проник на службу), в приписывании себе вымышленных революционных заслуг и сокрытии своего и своих родственников антисоветского прошлого»(3).

Особое совещание при НКВД СССР постановило заключить его в концлагерь на три года, поскольку он — шулер и социально опасный элемент…

Эх, не в той стране взялся играть в азартные игры Изя Чоклин: в конце концов его карта тоже оказалась битой.

ЭНТУЗИАСТ

Нам ли стоять на месте?

В своих дерзаниях всегда мы правы.

«Марш энтузиастов», слова А. Д’Актиля, музыка И. Дунаевского.

Хоть и утонул Чапай в бурливой Урал-реке, застигнутый Казацкой пулей, хоть и изрубили на куски его штабных во Лбищенске, а слава про 25 стрелковую дивизию все же была неувядаемой: вставали новые бойцы под легендарные знамена. Молодой комиссар хлебопекарен Туркестанского фронта Наум Голуб тоже запросился к чапаевцам: покидали они страшные уральские степи, шли с белополяками сражаться.

Весной 1920 года маршал Пилсудский возмечтал о границах древней Речи Посполитой: Антанта ему оружие подбросила, Петлюра в союзники записался. А большевикам подмоги ждать неоткуда — одна надежда на русских, каковых только вчера натравливали друг на друга. И возопили они:

«Стань на стражу, русский народ!.. Русский народ, прошли те времена, когда ты был чужим в своем собственном отечестве. Теперь ты хозяин в своем собственном доме, и всякий ущерб государственному интересу больно задевает тебя самого… Народ, спасай свое отечество, которому угрожает коварный и беспощадный враг! Сотри его с лица земли! И тогда ты вернешься к мирному труду!»