На Патриаршем мосту

– Прости! Я столько страдания тебе принёс!

– О чём ты говоришь, господи?

– Я тебя люблю, тебя одну! И всю жизнь любил, как дурак!

– Хорошенькое дело, – усмехнулась я. – Значит, тот, кто любит меня, считается дураком?

– Я не то хотел сказать! – он прижался к моим ногам. – Понимаешь, я ведь и сам мучился от этого…

– От любви?

– Нет! Оттого, что понять не мог…

– А, я догадалась, Трошкин! В двух одинаковых соснах ты запутался! А теперь сообразил, что брюнетки – не твоя масть.

– Даш!

– Слушай, идём в комнату, а? Тут, конечно, у тебя просторно, но мне хотелось бы всё-таки сесть. Мы с Машкой клюквенным винцом, понимаешь, наклюкались – о, каламбур получился! – и ноги теперь не держат.

– Так я тебя отнесу!

Вскочив с пола, он подхватил меня на руки и потащил в комнату. А мне почему-то другие руки вспомнились, горячие, как печка в зимней лесной избушке. И такая тоска меня вдруг взяла, такая печаль неистовая, что слёзы сами собой прорвались наружу.

– Дашенька, ты что, что с тобой? – он заметался по комнате. – Я никогда не видел, чтобы ты плакала!

– Да опусти меня уже, Аркаш! – всхлипывала я. – Что ты, как дурак, в самом деле! У меня голова закружилась!

– Голова?

Это слово привело его в чувство. И цель была найдена – широкая кровать в его спальне. Ещё не успев меня даже положить, он принялся исступлённо осыпать моё лицо поцелуями.

– Прекрати! – рыдала и смеялась я в истерике. – Не смей! Да что же это такое! Арка-а-аша-а-а!

– Даша, родная моя, любимая, как же долго я этого ждал! – трясущимися руками он принялся расстёгивать мою блузку. Холод его пальцев меня и отрезвил. Со всего маха я влепила ему пощёчину и спрыгнула с кровати.

– Ты что!

– Нет, это ты что! – в ярости прошипела я. – Решил состоянием моим воспользоваться? Мы как с тобой договаривались? Пока я сама этого не захочу!

– Но я думал…

– Думал он! – вспышка моей злости угасла так же быстро, как и появилась. – Индюк тоже думал, финал тебе известен.

– Даш!

– Давай спать, Трошкин, устала я! Завтра поговорим. Уйди с глаз моих!

Усмирённый, он выполз из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь…

Проснулась я с жуткой головной болью. После вина, видимо. Аркаша вился около меня, стараясь облегчить мои страдания и с тоской заглядывая в глаза. Мне стало его даже жаль. А чего ты хотела, мать? Нельзя мужика так долго в чёрном теле держать!

А перед тем, как выпустить меня из своей машины – мы подъехали прямо к школьному крыльцу, – он, взяв меня за руку, глухо сказал:

– Прошу тебя, Даш, только не уходи… Я больше пальцем к тебе не притронусь, клянусь, только не уходи, пожалуйста!

– Эх, Аркаша… – я заглянула в его мрачные глаза. – Живи спокойно. Не уйду.

И даже поцеловала в щёку на прощание. Добрая я всё-таки баба…

Глава 30

– Мальчики и девочки, я попросить вас хотела…

– Конечно, Дарьсанна!

– Сделаем всё, что захотите!

Двадцать пять пар глаз в ожидании уставились на меня.

– Прямо уж всё? – усмехнулась я.

– Все пятёрки по русскому языку? Пожалуйста!

– Ежедневная уборка класса? Легко!

– А может быть, новую звезду открыть и назвать вашим именем? Вы только скажите, Дарья Александровна! – это уже Габрелидзе отличился.

– Шикарная идея, Алик! – улыбнулась я. – Такого мне ещё никто не предлагал!

Он вспыхнул. Надо заметить, что после инцидента с бэтменом Алик совсем по-другому стал себя вести, особенно со мной. Да и другие учителя отметили, что сумасшедший девятый «Б» взялся, кажется, за ум. Я даже, помнится, Сусанне Львовне это в заслугу поставила, при всех, на что та только усмехнулась, но щёки её при этом покраснели, факт.

– А просьба такая: с завтрашнего дня в четвёртом классе появляется новенькая, девочку зовут Снежана Ковальская, и мне нужно, чтобы на первых порах её немножко опекали. Возможно, ей трудно будет с ходу привыкнуть к нашей школе…

– Это ваша родственница, да, Дарья Александровна? – тут же просекли ребята.

– Племянница. Единственная, между прочим.

– Да мы с радостью!

– Целый день от неё отходить не будем!

– По очереди!

– Целый день, конечно, не надо, – улыбнулась я. – Но время от времени приглядывать было бы неплохо. Боюсь, сама я успевать не смогу.

– Берём шефство над Снежаной! Гип-гип-ура! – заорали дружно все.

– Чш-ш-ш! – приложила палец я к губам. – Только чтобы об этом, кроме вас, никто не знал! И в особенности сама девочка!

– Да мы… да мы…

Их глаза загорелись новой тайной. Ну вот, а ты боялась, Даша!

– А вы не забыли, кстати, что сегодня после уроков у нас репетиция? Или кто-то не сможет остаться?

– Как это – кто-то не сможет? – одноклассников грозно оглядела Инна Левкова. – Мы все будем. Правда, детки?

– Да, мамочка! – пискнул Костя Птичкин. – Только не бей нас, пожалуйста!

– На этой весёлой ноте мы и начнём, пожалуй, наш урок! – я подняла руку. Все тут же стихли. Да, с дисциплиной в девятом «Б» явно наладилось, тьфу-тьфу. – Сегодня, если кто-то позабыл, у нас сочинение. Тема классическая, наверняка вы не раз рассуждали об этом наедине с собой или, быть может, с друзьями. А теперь я хочу, чтобы вы и со мной поделились своими мыслями.

Я подошла к доске и вывела крупно: «Что такое счастье?».