На Патриаршем мосту

– Предвосхищая все ваши вопросы, могу добавить: мне не нужны вычитанные или услышанные где-то чужие рассуждения на эту тему. Вы и только вы, ваше личное, из сердца исходящее, понимание счастья. Что это такое, что оно значит лично для вас, что вы готовы сделать, чтобы привлечь его в свою жизнь… Я понятно объяснила?

– Вполне, Дарья Александровна!

– Счастье – это футбол и чипсы! Много футбола и много чипсов! – громко выкрикнул с места Никита Скворцов.

– Ты про попкорн забыл! – хихикнула Оксана Остапчук.

– А я его не люблю! Попкорн – это несчастье для зубов, Ксюха! А у нас тема про счастье!

– Бедные, бедные зубки… – задумчиво произнесла Настя Остроумова, глядя в окно.

– Повеселились? А теперь Габрелидзе раздаст всем двойные листки – возьми, Алик! – и в классе наступит долгожданная тишина. Никита, еду с парты убери, будь так добр!

– Много-много чипсов! – прошипел тихонько Сергей.

– Всем удачи, ребята!

– Спасибо, Дарья Александровна!

Они засопели, а я опустилась на свой стул, взяла в руки журнал и задумалась. А что такое счастье для меня, Дарьи Светловой? Моё личное, собственное, маленькое такое, но такое важное? И присутствует ли в моей жизни то, что я могу назвать этим простым, но очень весомым словом? Счастье ли, например, что люди, которых я люблю – родители, бабуля, Макс с Машкой, – здоровы? Конечно. Без сомнений! И то, что я к каждому из них могу прибежать в любую минуту, даже просто так, и никто не скажет: отстань, Дашка, как же ты надоела со своими проблемами! – это тоже счастье. Счастье, когда на тренировках у меня что-то получается… Когда утром я выглядываю в окно – а там снег на деревьях и солнце сквозь белые ветки… Счастье – когда в руках такая интересная книжка, что вдыхаешь её слова до утра, а потом сонная бродишь по дому и думаешь, что вот же, есть всё-таки смысл… Счастье – слушать, когда тебе читают стихи… Свиданий наших каждое мгновение мы праздновали… А ещё горячие пальцы на твоём запястье, отсчитывающие пульс, – это разве не счастье?

– Дарья Александровна!

Я очнулась и посмотрела на подошедшего ко мне Габрелидзе. Щёки его почему-то были пунцовые. Надо было приоткрыть окно…

– Что, Алик? Ты хочешь выйти?

– Я уже написал. Вот… – он протянул мне тетрадку.

– Я же на листке просила, Алик!

– Он внутри, Дарья Александровна. Пусть… так будет.

– Хорошо, – я слегка удивилась. Что ещё за тайны?

Первое сочинение оказалось на столе.

– Дарья Александровна… – Алик отходить не торопился.

– Слушаю тебя.

– Вы… не спешите, ладно?

Что он под этим подразумевал, я так и не успела спросить. Прозвенел звонок с урока. Все задвигались, заговорили, стали подходить к учительскому столу с листками наперевес, лица у многих были какие-то отрешённые. Я порадовалась – значит, зацепила тема-то, тронула струны души! Интересно будет почитать, что же они там насочиняли…

– Не забудьте, ребята, после уроков я вас жду!

– Обижаете, Дарья Александровна! – за всех ответила Инна.

Класс опустел. А я, сложив листки в аккуратную стопку, принялась проверять сочинения. Следующий урок у меня только через час…

Глава 31

До Габрелидзевской тетрадки я добралась в самом конце. Как я и думала, размышления ребят на вечную тему оказались весьма разнообразны. Кто-то, конечно, всё-таки не устоял против искушения позаимствовать мысли из интернета – телефоны отключать я не просила, а уж насколько богаты выдумкой дети в такие моменты, говорить не приходится. Радовало то, что лентяев, не захотевших думать самостоятельно, оказалось не много. Но хоть грамотно написали, и то хлеб! Некоторые удивили меня безмерно, а Саша Мельников и вовсе поразил до глубины души. Высшим счастьем для него оказалось терпеливое служение человечеству, и всё сочинение он посвятил развёрнутому разъяснению, как именно следует это делать. Читала я его листок с нарастающим уважением, чувствуя в себе даже некоторую ущербность. Я тут о каких-то мирских делах мечтаю, а у человека стройная система в голове – как сделать так, чтобы всем людям на земле жилось легче.

Так что тетрадку Алика я открывала уже с некоторой опаской. Кто его знает, что меня там ждёт, какое новое потрясение? Могу сказать, что потрясло. Действительно. Да так, что еле на стуле усидела.

Сочинение его я перечитывала несколько раз.