На Патриаршем мосту

– Тогда я предлагаю тебе подождать, тем более что иного выхода у тебя всё равно нет. Запретить себя любить я не могу, но за эти два года ты сам сможешь определиться, насколько сильно твоё чувство. А в тот день, когда тебе исполнится восемнадцать лет, ты сядь один и подумай – нужна ли я тебе ещё…

– Нужна! – горячо воскликнул он.

– Если и через два года ты скажешь это с такой же горячностью, то милости прошу, я буду готова вновь поговорить с тобой на эту тему.

– Два года!

– Конечно, ты же сам сказал, что для истинной любви это ничто. Вон Татьяна Ларина сколько лет страдала? Вот то-то же… А теперь иди, Аликпер.

– Хорошо, Дарья Александровна! Вот увидите!

– Я первая порадуюсь такой стойкости чувств, Алик. И ещё одно – ты можешь мне что-то пообещать?

– Всё, что угодно! – опрометчиво воскликнул он.

– Я запрещаю тебе лезть на крышу любого здания в городе! Если ты хочешь избавиться от страха высоты, запишись на скалолазание или ещё куда-нибудь, но подниматься на крышу не смей. Обещаешь?

– Но…

– Ты сам сказал. А грузинские мужчины умеют держать слово!

– Хорошо, Дарья Александровна! Я клянусь, что не полезу завтра на крышу и вообще не полезу! А на скалолазание записываться не буду, лучше к дядьке пойду, он лётчик!

– Вот и славно! Тогда до завтра, Алик, буду с нетерпением ждать тебя на своём уроке!

– До завтра, Дарьсанна! – окрылённый, он побежал вдоль синей дорожки.

А я, наконец, смогла выдохнуть. Ох и нелёгкая это работа – приводить в чувство влюблённого грузина!

Но сомнения после непростого разговора меня всё же одолевали. Правильно ли я поступила? Не подумает ли парень, что я сама питаю к нему романтические чувства? Может быть, говорить надо было жёстче и рубить с плеча? Так, мол, и так, Алик-джан, я тебя не люблю, полюбить никогда не смогу, и вообще – я выхожу замуж. И даже жениха предъявить – ну, того же Аркашу: вот, дорогой ученик, это мой бывший и будущий муж… Пожалуй, я бы тогда достигла противоположного результата – запретный плод сладок. А так вроде и надежду расплывчатую дала, и больно не сделала. А уж за эти два года гормоны, начавшие шалить в молодом организме, направят свои взгляды на какую-нибудь милую сверстницу, и, возможно, из искры возгорится пламя настоящего и серьёзного чувства…

Выходя из школы, я обнаружила на ступеньках крыльца Туманова.

– Уже уходите, Дарья Александровна?

– Да, Владлен Евгеньевич, на сегодня все дела сделала. Или я вам нужна?

– Да я и сам ухожу. Вот, Реваза жду.

Реваз – это водитель нашего шефа, громкий и болтливый малый. А ещё он постоянно всюду опаздывает. Терпеть таких не могу. Но шофёр он был первоклассный, так что о том, чтобы взять другого, шеф даже думать не хотел. А я и не спорила, безопасность начальства всё-таки дороже.

– Тогда до завтра, Владлен Евгеньевич!

– Может быть, вас подвезти, Дашенька? Мне как раз в ваш район…

– А я… не дома сейчас живу, – смутилась я и даже, кажется, покраснела. Вот как школьница, ей богу!

– Ну что ж, – он улыбнулся. – Тогда не задерживаю вас более. Деликатный вопрос, как я вижу, вам удалось решить?

– Надеюсь, что я нашла правильное решение…

– Вы по-другому и не могли это сделать, уважаемая Дарья Александровна! Так что не мучайте себя сомнениями, а просто идите отдыхать. И помните – мы вами гордимся!

Он с чувством поцеловал мне руку и, обдав на прощание светом оливковых глаз, направился вниз – во двор, совершенно бесшумно, въехал автомобиль с Ревазом за рулём.

Вот и ещё одно проявление счастья, подумала я, сбегая по ступенькам, – иметь такое понимающее начальство!

Глава 33

Весь день и всю ночь перед экзаменом у меня тряслись руки, а во рту постоянно чувствовалась горечь. Сдавала на пояс я не в первый раз, но отчего-то именно сейчас нервничала особенно. Не сдам, точно не сдам! – думала я отчаянно, хотя, признаться, реальной почвы под собой мои сомнения не имели – весь месяц перед сдачей я занималась, как сумасшедшая. Слава богу, Захар всё ещё не приехал, так что мои мысли на тренировках были полностью отданы отработке приёмов, а не копаниям в собственной душе.

Экзамен начинался в полдень, но уже в десять ноль-ноль я, на пару с Ольгой, повторяла снова и снова сегодняшнюю программу.

– Вы что, с ума сошли? – за час до сдачи в зал зашёл Гриша. – Умотать себя решили? А ну, быстро в душ и отдыхать, пока время ещё есть!

– Но Гриша!

– Мигом, я сказал! Чтобы на километр близко к залу не подходили до двенадцати, понятно?

– Понятно… – нехотя проворчали мы и поплелись в душ.

– А я тебе говорила! А ты – не сдам, не сдам! Что за беспочвенные страхи, подруга?

– Сама не знаю, Оль. Знаешь, как будто предчувствие какое-то…

– А кто говорил, что предчувствиям не верит? – усмехнулась она.

– Это не я, это Тарковский, – я улыбнулась. – А я, оказывается, верю, да ещё как!

– А я слова одни знаю волшебные…

– Спасибо и пожалуйста? Боюсь, они мне сейчас не сильно помогут.

– Дурочка! – рассмеялась она. – Мои дети их всегда используют перед экзаменами и возвращаются домой только с пятёрками! Ну, сказать?

– Ладно, валяй. Хоть и не верю я в такие вещи…

– Только нужно монетку найти… Всё, ты оделась?