На пажити Богоматери. Монахиня Алипия (Авдеева)

Приехала ко мне моя знакомая Ольга, она работала врачом на скорой помощи в Одессе. В жизни Ольге приходилось встречаться с Христа ради юродивыми, с блаженными, она их любила и понимала. Поехали мы с нею к Матушке. Встретила нас радостно, много с нами говорила, но вот о чем, я совершенно не помню, как и Ольга. Когда уходили Матушка дала Ольге хлеба, а мне булку, потом подумала и дала еще хлеба и говорит: «А это вам на двоих». А Ольге добавила: «Приди ко мне, я тебе денег дам». Пришли мы домой и рассуждаем о каких деньгах матушка говорила? Ведь у нее нет никаких денег.

Пошла Ольга на вокзал брать билет в Одессу, ведь ей на работу надо. Пришла расстроенная — билетов нет. На другой день побежала рано утром в кассу — снова пришла ни с чем. Стала нервничать, на работе неприятности будут. Что делать? Советую ей ехать к Матушке «за деньгами».

Вернувшись вечером с работы, интересуюсь результатами поездки к Матушке. По состоянию Ольги вижу, что она какая-то смущенная, растерянная. Каких же «денег» дала Матушка Ольге? Вот ее рассказ: пришла она к Матушке уже за полдень, в келье сидели люди, Матушка готовилась подавать обед. Все места, где можно было сесть, были уже заняты и оставалось свободным только одно, Матушкино, на краю кроватки. Матушка, обращаясь к Ольге, говорит: «Здесь садись», указывая на свое место, а сама вышла в коридорчик. Ольга села, но одна из женщин страшно возмутилась: как это Ольга посмела занять Матушкино место!

Я несколько раз замечала такое, что Матушка говорила при всех, а слышали ее только те, к кому непосредственно ее слова относились. Если же люди были внимательны, не растекались мыслями, а внимали каждому Матушкиному слову, то могли понять и объяснить другим, кому и что Матушка предсказывала. Так вот и в случае с Ольгой, женщина не услышала слов Матушки, относящихся к Ольге, и восстала на нее. Спокойная, выдержанная, врач-психиатр, Ольга смущенная поднялась и остановилась возле печурки. Вошла Матушка и увидела, что Ольга стоит, говорит ей: «Девка, ты почему стоишь, я тебе, где велел сесть?». Ольга покорно снова опустилась на Матушкино место. Села рядом и матушка, и стала есть с Ольгой из одной тарелки. Долго беседовала с ней, предсказала большие неприятности и добавила: «Скоро домой поедешь». Ольга расстроилась — дом то у нее далеко, в Сибири, подумала, что Матушка ей смерть предсказывает.

Когда шли домой, женщина, укорявшая Ольгу, несколько раз на ровном месте спотыкалась и падала, ее подымали, помогали идти, но она словно выскальзывала из рук поддерживающих ее и снова спотыкалась и падала. Вот как страшно самоволие и непослушание рабам Божьим, даже казалось бы и в благом деле! В тот же вечер за полчаса до отхода последнего поезда на Одессу взяли билет и Ольга отправилась домой.

На работе ее кто-то подменил и она за это отработала смену за коллегу и все прошло мирно и гладко. Долго я не знала ничего об Ольге, она мне не писала, а я не ездила в Одессу, а она в Киев.

Прошел, наверное, год. Приехала ко мне одна наша общая знакомая и говорит, что возвращается из Красногорского монастыря, куда ездила проведывать Ольгу.

Мчусь в Золотоношу. Ольга очень изменилась, похудела, побледнела, очень красивая в монашеском одеянии. Вот, что она мне рассказала, что я и передаю, т.к. не могу обременять ее письмами, потому что она очень далеко и высоко, а тогда еще не предполагали записывать воспоминания о Матушке.

Вот этот рассказ: в Одессе у Ольги не было квартиры, жила она у знакомых, переходя с места на место. На квартучет ее поставили, но, наверное, и до сего дня она бы квартиры не получила. Нашлась на работе молодая, энергичная особа, которая собрала несколько человек, таких же нуждающихся, как и Ольга, простецов, пообещав им за какую-то большую плату помочь получить квартиру. Своих денег не имея, Ольга собрала у знакомых, сослуживцев и у своего духовного отца необходимую сумму и передала ее этой особе, а она оказалась подосланной. Началось следствие и Ольгу должны были судить за дачу взяток, вместе с другими.

Ольга и раньше ездила в Красногорский монастырь и её знала покойная игуменья Илария. И, конечно, по молитвам матушки Алипии, игуменья приняла Ольгу в монастырь. Из Одессы приходил ей вызов на суд, она ездила и было вынесено решение, что раз она ушла из мира в монастырь и в жилье больше не нуждается, дело закрыть. В монастыре Ольга несла послушание врача, а с 2 до 4 часов ночи читала Псалтирь.

Приезжала Ольга и в Киев и мы с нею ходили к Матушке, и каждый раз Ольге хлеб, а мне булку и что-нибудь сверху — на двоих.