На передней линии обороны. Начальник внешней разведки ГДР вспоминает

Ни г-жа Дитц и г-н Вагнер, ни руководитель сектора не связываются со мной, чтобы договориться о времени предложенного разговора или чтобы отменить его. В высшей степени непрофессионально. Месяцы спустя я читаю в газетах первые заметки о шпионе в БНД Юрий Дроздов сообщает в своих мемуарах «Нужная работа», что уже в 1972 году в БНД был завербован некто «Д-104 Скорпион». Возбуждение велико. Президент БНД Ханс-Йорг Гайгер освободил от исполняемых обязанностей первого директора в БНД Ферча, который будучи начальником отдела безопасность/контрразведка должен «охотиться» на двойных агентов. Федеральная прокуратура начинает предварительное расследование и распоряжается обследовать сейф подозреваемого с чрезвычайно актуальным материалом. Через 9 месяцев воздух снова чист и Ферч возвращается в свои служебные помещения.

Подозрения не оправдывают себя, сообщает руководство БНД всем сотрудникам в циркулярном письме. Дискуссии прекращаются, президент Гайгер все-таки отправляет старейшего чиновника службы на пенсию. Ведомство Федерального канцлера в конце концов назначает 63‐летнего человека руководителем закрытой школы БНД.

Этой акцией БНД опозорилась донельзя, два сотрудника БНД, г-жа Вагнер и г-н Дитц, которые снова посещают меня в Берлине в ноябре, считают так же как и я. Они извиняются за надменное поведение их между тем переведенного руководителя сектора и просят о дальнейших разговорах.

Но выходит все совсем по-другому. От одного старого друга я узнаю, что г-н Лангер из БНД попросил его организовать разговор со мной. Тема: Фолькер Ферч. Я, наверное не расслышал. Мужчина не только больше не на службе, но и уже давно открыто реабилитирован. Кто закручивает дальше болт, резьба на котором уже стерлась, и зачем? Я передаю через своего друга г-ну Лангеру, что если он от меня что-то хочет, он должен бы сам напрямую связываться со мной. Ничего не происходит. В конце января 1999 года мне снова звонит г-н Дитц. С меня уже окончательно хватит. Я отклоняю любой дальнейший контакт и обосновываю это следующим.

Наряду с непрофессиональной работой Лангера для меня существует еще и политическая причина. Координатор секретных служб в ведомстве Федерального канцлера Эрнст Урлау только недавно объявил, что об одинаковом обращении со шпионами Востока и Запада не может быть и речи. «Пока наши разведчики не будут реабилитированы, — говорю я, — совместной работы со службами ФРГ не будет».

При этом я немного думаю о г-же Вагнер и г-не Дитц, которые не несимпатичны моей жене и мне. Они вели себя вежливо, корректно, по-деловому, профессионально и закрыто, т. е. так как подобает. Встречи и договоренности они соблюдали в точности. Их порядочная позиция по отношению к бывшим сотрудникам Главного управления разведки казалась ненаигранной, как и их сожаление, что политика ФРГ после 1990 года действует лишь конфронтативно по отношению к бывшему Главку. В этом они видели причину того, что большинство принадлежавших к разведке, с которыми они искали встречи, отвергали всякий контакт. Я принимал это с удовлетворением к сведению.

Чтобы не потерять: Дитц и Вагнер действуют по вывеской «Бюро по услугам и консультациям» в Мюнхене.

В конце февраля 1999 года чиновник БНД Лангер снова звонит моему другу. Он передает мне приветы от своего президента Августа Ханнинга и просит о встрече. Чего он хочет? В мае мы встречаемся в квартире моего друга. Господин Лангер приводит с собой г-на Бокхольца. Оба работают в отделе безопасности БНД. Начинает Бокхольц, очевидно старший по рангу. Он дает понять, что уважаем и влиятелен не только в БНД. Оба агента радуются встрече, так как до этого я не только не говорил, но и не давал никакой информации. Все-таки после переворота прошло 10 лет, многое изменилось, также и в БНД под руководством нового президента Августа Ханнинга. Бывшие сотрудники разведки были интегрированы все же только в ФРГ и имели такие же права и обязанности как и все граждане. БНД с самого начала считала неправильным то, как политика обошлась с сотрудниками разведки ГДР. Этим были напрасно потрачены шансы. Только в политике думают иначе.

Я вижу это иначе. Я так понимаю свои гражданские обязанности: я вижу себя обязанным, будучи гражданином ФРГ, не вредить этому государству, но необязанным ему помогать. Я не состою в распоряжении БНД.

Оба чиновника согласны, что неправильно преследовать разведчиков в уголовном порядке. Они считают, что проблемы с разведчиками можно было бы решать лучше, если бы БНД была приобщена с самого начала. Оперативный баланс Главного управления разведки несомненно хорош, и его сотрудники работали явно профессионально. Их вывод — это ошибка, не использовать эту силу.