На перепутье миров

…Нервы Алекс сдавали со страшной силой. Ей безумно хотелось на ком-нибудь оторваться, и она знала, кем должен стать этот «кто-то».

— Светочка, — обратилась она к Пушкиной, лишь та открыла глаза, — а ты не хотела бы объяснить мне свой не вполне порядочный ночной поступок?

Пушкина, сделав круглые глаза, сжалась в комочек. Ее рот уже начал потихоньку открываться, и Алекс поняла, что сейчас эта дура заорет на все отделение. Выбора не было, и она ухватила Светлану за горло и стала душить.

— И-и-и, — лицо девушки стало сначала красным, потом бардовым, глаза вылезли из орбит.

— Заткнись, шмара, — в шепоте Алекс сквозила ненависть, — вякнешь, и я тебя прикончу, понимаешь?

— Д-д-д-да, — пролепетала Света и в знак подтверждения своих слов, задергала головой. Кажется, она поняла, что это не игра, и замерла. Осторожно Алекс отпустила руки.

— Рассказывай, что знаешь, — приказ был убедительным, — и попробуй только хоть что-нибудь скрыть. Что за свет в окне? Почему ты его боишься? Что здесь происходит, черт побери?…

— Так, — раздался сзади насмешливый мужской голос, — местная знаменитость снова пытается учинить разборки. Ну-ну!

Алекс отпустила Пушкину и обернулась. За ее спиной стоял врач-гинеколог, которого по какой-то причине сторонились больные, и при этом жутко краснели.

— Мы играем, — кокетливо произнесла она.

— Быстро ко мне на осмотр!

— Я забираю Сергееву. Через десять минут выпустите ее в коридор…, — крикнув это медсестре, он ушел…

— Раздевайся, — доктор закрыл дверь своего кабинета на ключ, — и ложись на кресло.

Алекс всегда стеснялась осмотров гинекологов, особенно тех, у кого была впервые, поэтому замешкалась, запуталась в штанах, но потом кое-как справилась с волнением и залезла на кресло, сжимая ноги неестественным образом.

— Да ладно, дуреха, — засмеялся врач и мягко их раздвинул, — ничего с тобой не случится.

Этот смех ввел Алекс в ступор, потому что в этот же момент она почувствовала, как гинеколог начал мягко массировать самую чувствительную зону ее женского органа.

— О-о-о-о-о… — неожиданно пришел оргазм.

Алекс было страшно неловко оттого, что она оказалась в такой непредвиденно щекотливой ситуации. А доктор, насмешливо улыбаясь, тут же открыл дверь и указал женщине на выход. Пряча глаза, та сползла с кресла и поспешила вернуться в отделение…

Пушкина тем временем затесалась в толпу больных и со страхом поглядывала оттуда. Алекс поняла, что сейчас поговорить с нею уже не удастся.

— Лен, — обратилась она к Лене Кошкиной, — что это происходит ночью за окном?

— Не поняла?! — взгляд был неподдельно удивленным.

— Ну, светящаяся дверь…

— Да, девушка, — засмеялась Кошкина, — тебя натуральные глюки долбят. А динозавры на соседних кроватях не мерещатся?

— Нет, я серьезно, — Алекс было неприятно, что ей не верят, — я видела дверь. И не только я, и Светка Пушкина…

— Так спроси у Пушкиной…

— Да не могу, она от меня прячется.

— Давай заловим. В туалете.

— Нет, давай лучше ночью не спать, и вместе проверим…

…Ночь выдалась ветреной и дождливой. За окном мрачно шелестели деревья, словно возмущаясь непогодой. По стеклам бил дождь, а в отделении было на удивление тихо и спокойно. Лишь в наблюдательной палате иногда негромко и одиноко покрикивала привязанная к кровати старушка. Весь больничный воздух был пронизан умиротворением и покоем.

— Что-то у нас сегодня слишком мирно. Не к добру, — Алекс говорила очень тихо, чтобы не нарушить сон душевнобольных людей.

— Ну почему? — Кошкина зевнула, — так бывает. Полнолуние закончилось, вот и дрыхнут. Одни мы, как дуры, сидим, вылупившись в окно. Все равно, кроме капель на стекле ничего не увидим. А снотворное действует. Может, ляжем все-таки? Спать хочется. Смотри, Пушкина спит.

— Нет. Давай посидим. Очень хочется понять, что здесь происходит?

— Ну, тогда давай разговаривать, а то я сон побороть не в силах.

— Только тихо. В прошлый раз, когда в отделении начался шум, дверь исчезла. Расскажи о себе. Как здесь оказалась? Как смогла вляпаться с наркотиками? Опыта не хватило? Или времени замести следы?

— Да ты что, подумала, что я наркоманка? — Лена тихонько захихикала, — Нет. Я, правда, частенько «закладываю», — она многозначительно пощелкала пальцами по шее, — Ну, жизнь, сама понимаешь, «не сахар», всем нужна разрядка. А мать, как только я появлюсь домой навеселе, тут же вызывает санитаров и отправляет в психушку. С пятнадцати лет здесь отмечаюсь.

— Что за стерва? Дочку, почти здоровую, в дурку…

— Почему почти? У меня с головой порядок. Во всяком случае, отклонений не обнаружено.

— А как же «принудиловка»? На нее психически здоровые люди не попадают.