На перепутье миров

«В поле волки, в бору елки, в небе вороны кружат. За окном грозы осколки летний дождик сторожат…» — Вот и новые стихи, а картинку закончить не удалось, стерся последний мелок.

«Чем же я теперь буду малевать?» — с досадой подумала она.

В то же мгновение в дверь протиснулся «телохранитель» и протянул несколько небольших кусочков минерала.

«Спасибо», — мысленно поблагодарила его женщина.

«Рисуй,» — прочитала она во взгляде.

С каждым днем Алекс чувствовала, как она хорошеет, свежеет и становится мудрее, что ли? Ее жизнь начала обретать неведомый прежде смысл. Часто она думала, анализировала, стараясь дать адекватную оценку своим прежним действиям и поступкам.

Алекс не обращала внимания на то, что в помещении мало воздуха и света. Зрение ее обострилось, легкие стали работать лучше. Она стала жить в своих рисунках, а окружающее превратилось в придуманный и уже не напрягающий фон.

Однажды она через стену поняла мысли надзирателя:

«Сейчас пойдем гулять»

— Боже! — вскрикнула Алекс от радости, — неужели?

За дверьми оказался длинный коридор с большим количеством входов. Оттуда выползали изможденные женщины. Они щурились и прикрывали глаза от неожиданно нахлынувшего света. Каждую сопровождал угрюмый стражник. Алекс удовлетворенно отметила про себя, что лишь она выглядит спокойно, свежо и радостно.

«Видимо, крыша съехала у многих», — появилась в голове мысль…

Женщины толпой вывалились на улицу. То, что открылось глазам Алекс, не вписывалось в рамки «черного мира». Это был «оазис». В крошечной роще зеленели стройные березки. Их молодая листва трепетала от слабого ветерка. Трава была густой и пахла свежестью. В середине — прудик, в котором плавали рыбки. Весь этот пейзаж напоминал Алекс одну из ее картин.

— Ну, разве не хорошо? — ей был непонятен ужас других пленниц.

Она сорвала цветок и стала с наслаждением вдыхать забытый аромат. Потом прижалась к дереву, и с наслаждением почувствовала, как его могучая энергия перетекает в ее тело. Никто из женщин не поддержал ее в благородных порывах. Все сбились в кучу и были похожи на стадо обезумевших животных. Среди рабынь Алекс увидела Пушкину, но не отреагировала на нее. Она сейчас не хотела разговаривать. Ей просто хотелось дышать, наслаждаться и жить.

И тут она заметила странную вещь. Несколько женщин вошли в воду и уселись на дно пруда. Причем, они не выглядели мокрыми. Алекс попыталась сделать то же самое, вошла в пруд, и сразу намочила ноги.

«Не поняла?! — удивленно подумала она, — неужели другие воспринимают и видят по-другому?» Присмотрелась. Женщины проходили сквозь деревья, словно их не существовало. Алекс же явственно чувствовала присутствие знакомой флоры. Она в недоумении поискала глазами своего конвоира.

«Не парься», — благосклонность его была искренней.

Алекс действительно хотела плюнуть на эти странности, но любопытство взяло верх, она приблизилась к Свете Пушкиной и тихо прошептала:

— Привет! Ты меня узнала?

— Да. Я ждала этой встречи. Мне надо многое тебе сказать…

— Подожди, — Алекс движением руки остановила ее, — сначала скажи, что ты видишь?

— Гадкое место и мерзких уродов.

— А березы? Пруд?

Света настороженно посмотрела и, кажется, пожалела о том, что вступила в беседу.

— Говори скорее, я слушаю, — успокоила ее Алекс, хотя слушать внимательно не удавалось.

— Много лет назад на месте психушки было другое заведение, там держали пленных… — слова Светы доносились словно издалека, и плохо укладывались в голове.

«Может, у меня поехала крыша?»…

— Мой предок, Данила Пушкин, пропал из закрытой камеры перед казнью… Мне приснился сон…

«…Ну, вот же дерево, я его чувствую рукой. Как же другие не видят?»…

— Пришел во сне и рассказал… Он сумел достать средство… Утром я нашла под подушкой медальон…

«Стоп! Что это она говорит? Медальон?» — рука машинально нащупала медальон. Он так и остался на шее, никто за это долгое время его не сорвал.

— Так это по твоей вине я здесь? — Алекс покраснела от волнения.

— Прости, я надела тебе на шею медальон, который прадед оставил мне. Я знала, что медальон притягивает к себе свет. Думала, что пострадаешь только ты. Но почему-то прихватило и меня. Я не знала, что не только в медальоне дело…

— Так, ясно! — догадка всплыла в мозгу, и неожиданным возгласом Алекс перепугала всех вокруг, — каждая из нас сейчас видит то, что хочет увидеть! Вот и все!

— Ты чего? — Света вздрогнула от неожиданности.

— Ничего. Ничего хорошего ты не заслужила, — несколько месяцев назад Алекс бы просто задушила Пушкину, но сейчас у нее не было злости, — и что я теперь должна делать со всем этим? Кто твой прадед?

— Он крутит колесо. Ты видела.

— Седой старик?

— Да.

— Откуда ты знаешь?

— Я разговаривала с ним.

— Как???

— Однажды нас согнали в одно место и обрабатывали лучами. Мы успели поговорить.

— Для чего обрабатывали?

— Как сказал прадед, для того, чтобы мы дольше жили. Ведь не каждый день сюда попадают люди из нашего мира, а надо, чтобы работа не прекращалась. Без воды они не могут жить, а воду можно добыть только таким способом. Да и женщин у них нет. Для размножения нужны самки.

— А рождаются только мальчики?