На перепутье: Воительница (СИ)

Громкие слова, вырвавшиеся из груди шефа, бьют в лицо будто увесистой палкой. Последний раз он повышал на меня голос года два назад, когда Бонни совершенно случайно съела отчетные документы. С тех пор я не оставляю важные бумаги на низких поверхностях…

В общем-то, в этот раз я получаю нагоняй за куда-то более серьезный проступок.

— Простите, шеф. Парни говорят, что проверяли. Мне следовало проверить еще раз.

— Джон, — устало выдыхает мужчина и опускается на стул за рабочим столом.

Тени под его глазами кричат, что для него бессонной была не только эта ночь. Что ж, неудивительно. Томас, чертов мазохист, намеренно сваливает на свои голову и плечи непосильные задачи, стремясь подняться выше. Для себя я уже давно решил, что подниматься по карьерной лестнице не буду. Меня устраивает должность капитана, а брать на себя работу шефа или стремиться к должности комиссара нет никакого желания. Не только потому, что это большая ответственность и я могу не оправдать ожиданий… Нет, скорее, меня пугает та опустошенность, к которой я могу прийти, частая усталость и приступы раздражительности. Даже сейчас, будучи где-то посередине должностей, меня начинает выматывать моя работа. Бывает так, что я не помню, как и когда уснул, и не просыпаюсь со звонком будильника, как это было сегодня (Наари пришлось постараться, чтобы растормошить меня). Я забываю есть и спать, наслаждаться временем с близкими, да и с Бонни не успеваю погулять.

Скрываюсь от нормальной жизни, но вернуться к ней не могу. Не могу убежать от работы, от цели, которую поставил перед собой. Не в моих это привычках — оставлять дела незаконченными. Особенно когда они касаются жизни и смерти.

И все же вялый, утомленный вид шефа напоминает мне, что рано или поздно появится необходимость оставить работу в полиции, как когда-то пришлось оставить службу в разведке. Томас старше меня лет на девять; высокий, крепкий и широкоплечий — он ни разу не дал повода усомниться в своем опыте и лидерских качествах. Но даже такого сильного человека, увидевшего столько плохого, познавшего вкус лишений, поражений и побед, настигло неизбежное — пустота в душе. И чем же он пытается ее заполнить? Властью, карьерой, одной только работой.

Этого я боюсь так же сильно, как и смерти — но не своей, а той, что поджидает моих родных.

— И что же… — продолжает шеф, постукивая карандашом по поверхности стола, — … сообщений о пропаже не было?

— Звонков не поступало. От других участков тоже нет никаких вестей.

— И мы не успели организовать передвижение патрулей по опасным точкам…

Он снова вздыхает, и я чувствую, как меж лопаток пробегает холодок.

Мы упустили день икс. Кто-то из отдела при расчете допустил ошибку и указал неверную дату предполагаемого похищения. Кем был этот дурень, узнать не удалось…. По данным неуловимый мститель должен был объявиться завтра ночью, и мы планировали организовать патрули. Но по счастливой случайности только сегодня утром детектив, перебирая документы, нашел ошибку в расчетах: ожидаемый две недели день икс был вчера.

В этом промахе есть и моя вина. Раньше я всегда перепроверял документы, касающиеся мстителя, а иногда полагался на Дока. Но поскольку он уже больше недели не появляется в участке, я упустил этот момент и забыл все проверить.

Нет никаких сомнений в том, что мститель нашел свою жертву. Вчера вечером или уже сегодняшней ночью произошло очередное похищение, но звонков о пропаже пока не было, да и вряд ли они будут в ближайшее время. Жертвы — одинокие женщины, без родных, в основном живущие одни в большом городе…

Интересно — не повстречай я Наари, стала бы она такой же легкой добычей, как и другие похищенные девушки? Одна в незнакомом мире, без близких и друзей. О том, что она пропала, никто бы даже не узнал. По крайней мере, в этом мире…

— Пойми меня правильно, Джон, — прокашлявшись, выдает шеф, откидывается на спинку стула и складывает на груди руки. Стоя напротив него, я чувствую себя так же жутко неуютно, как чувствовал себя в школе, когда умудрялся попадать в кабинет директора. — Ты умелый работник, отличный лидер, да и в целом парень неплохой… Когда ты вызвался поймать этого гада, я предположил, что это дело в скором времени окажется закрытым. Ведь за него взялся ты, черт тебя дери! Но что в итоге? — черные брови сшибаются на переносице, и взгляд мужчины становится ужасно тяжелым. — Прошло уже почти четыре месяца, а мы даже не знаем, как он выглядит. Есть какие-то зацепки, но ни фотографии лица, ни нормальных свидетелей... Джон, есть ли вообще шанс сдвинуться с этой мертвой точки? Слушай... Может, тебе стоит отдохнуть? 

— Полагаете дело в моей некомпетентности? — в груди неожиданно поднимается жар, но я стараюсь говорить спокойно, сдержанно, несмотря на вызвавшие злость слова. — Что я не способен закончить начатое?