На перепутье: Воительница (СИ)

Долго идти в тишине мне не приходится, минуту-две спустя в наушнике раздается голос напарника:

— Выдохни, кэп… Я нашел твою птичку. Она жива.

И я в самом деле выдыхаю, даже торможу, чувствуя, что еще немного — и сердце сломает ребра.

— Кажется, здесь лаборатория… Два трупа, Джон. Среди них Рихтер. В остальном чисто. Что у тебя?

— Пока пусто.

— Поищи дверь. Наари говорит, что здесь еще есть девушки.

Продвигаюсь немного вперед и действительно нахожу железную дверь. Ломаю замок и ступаю в темноту. Снова лестница.

— Нашел. Выводи Наари, я найду остальных.

Включив фонарик, спускаюсь в подвал. Вязкую тишину неожиданно разрывает тихий плач и шумное рваное дыхание. Разгоняя призрачным светом фонарика тьму, встречаюсь глазами сначала с одной девушкой, потом с другой. Ужас искажает их лица; сидя на полу, они, прикованные к ножкам коек, придвигаются ближе друг к другу и уводят от меня взгляды.

— Док, слышишь?.. Тут только двое. — Опускаюсь рядом с девушками и обращаюсь уже к ним: — Все хорошо. Прошу, сохраняйте спокойствие. Я из полиции и не причиню вам вреда.

Это мало их успокаивает. Конечно, после недель заточения вопрос доверия крайне шаток. Особенно к мужчинам. Особенно к полицейским…

— Джо… ш-ш-… Слыши… ш-ш-ш… — ухо тревожит шипение, сливающееся с обрывками слов. — Проверь… ш-ш… бом… ш-ш…

— Бомбу? Где она? — сдавливаю ухо, пытаясь разобрать слова, но больше ничего не слышно. Связь пропадает.

— Она там… — одна из девушек указывает в сторону койки. — Но таймер не горит.

Заглядываю под койку и нахожу динамитную красную бомбу. Модуль с циферблатом неактивен.

— Док, она неактивна. Ждите нас на улице…

Не успеваю вернуться к женщинам, чтобы помочь им снять кандалы, — модуль с электронными часами внезапно загорается, и красный свет циферблата сливается со светом фонарика.

Четыре минуты. Обратный отсчет.

Быстро достаю складной нож и перерезаю провода. Но циферблат продолжает гореть. Аккуратным движением беру в руки устройство…

— Дьявол… Док, слышишь? Это блеф. Взрывчатка ненастоящая, горит только циферблат. Убирайтесь отсюда. Настоящая может быть где-то спрятана. У нас, возможно, меньше четырех минут.

Зажимаю фонарик зубами, достаю отмычку и переключаю внимание на замок кандалов.

— Мы не успеем… — шепчет девушка. — Не успеем… не успеем…

Шепот и вновь поднявшийся плач отвлекают, но я продолжаю работу с замком, изредка поглядывая на таймер. Уже минуло тридцать секунд.

— Пожалуйста, мисс, не дергайтесь.

Вторая женщина прижимает к себе первую, начинает успокаивать, что-то торопливо шепча. Неожиданно резкий противный скрип двери заглушает шелестящий голос. Женщины замирают, и я вместе с ними.

— Джон?.. Джон, как слышно? — раздается в наушнике, но вместо ответа я подскакиваю, мчусь по лестнице к двери, толкаю…

Заперто.

— Нас заперли, Док! Здесь кто-то есть, уходите!

— Сдурел?! Мы идем к тебе. Жди… ш-ш-ш…

— Док?

Уильям больше не отзывается, наушник начинает громко шипеть, принося резкую боль. Убираю его в карман, прижимаю ладонь к уху в попытке избавиться от жуткого дискомфорта. Страх усиливается, я чувствую, как руки начинают дрожать. Сжимаю кулаки, спускаюсь обратно и бросаю взгляд на циферблат.

Если таймер показывает реальное время до взрыва бомбы, которая спрятана не пойми где, то у нас осталось меньше двух минут…

Глава 42. Первый снег

Наари

В это мгновение я не знаю, почему мне страшно: потому, что Джон остался внизу и ему грозит опасность, или потому, что мне в спину упирается оружие, выстрела которого, как мне кажется, нельзя избежать. А возможно, все эти страхи смешались в единое целое, и я позволила слезам подняться из глубины, подступить к горлу. Но я сдерживаю их, проглатываю.

— Ты просто жалкий слизняк, — злобно выплевывает Уильям, когда нас выводят на улицу.

Его гневный взгляд прожигает человека, который продолжает держать пистолет в районе моей поясницы. Я узнала его уже давно, еще когда он первый раз спустился в подвал. Николас… Его запах витал в доме Уильяма, он был там до нас с Джоном, но тогда я не сообразила, кому он принадлежит.

Он тоже предал его. Предал забвению клятву служить своей стране. Он и его хозяин — Томас.

— Брось, Уилл, — этот человек наклоняется к уху Уильяма, подталкивает вперед, не уводя от спины пистолет. — Ник вовсе не слизняк, раз отлично выполняет свою работу. Ты ведь не знал, что он тоже служил в разведке?.. Он до сих пор там числится. Только никто не знает, что он подставной агент. Мой агент.

— Крот, — сквозь зубы говорит Док.

Мы останавливаемся недалеко от дома, на крыльце которого остались двое верзил. Оба мертвы: один распластался на деревянном полу, второй прижат спиной к ограждению с ножом в груди.

Темно вокруг и очень холодно… В отличие от мужчин я без куртки — в одних джинсах и водолазке. Чувствуя боль в груди и слабость в ногах, наконец позволяю себе чуть облегченно выдохнуть. Идти дается с трудом, но я шла и продолжу идти, поскольку знаю, стоит остановиться, упасть — и я стану обузой, от которой нужно будет избавиться.