На пересечении

В это же время в доме доктора Клифаира люди из личной охраны Элубио Кальонь обнаружили еще один черный предмет. Сломав стену в кабинете врача, солдаты извлекли из тайника завернутый в ткань небольшой камень, который до крови обжег ладонь одному из стражников. К счастью, при обыске присутствовали Рикид и Баркал, которые все-таки сумели усмирить темный артефакт. Господин Баркал хорошо знал свойства этой вещицы, так как не раз пользовался ей по просьбе Дария Кальонь. Однако несчастного солдатика предупреждать заранее он не стал, так как его рана должна была произвести на зевак еще большее впечатление.

Так и получилось. Испуганные, они попятились назад, когда Рикид вынес камень из дома Клифаира и показал его собравшимся.

— Подумать только, доктор Клифаир тоже чернокнижник! — перешептывались люди, показывая пальцами на окровавленную руку стражника. — Да что же это делается? И мы водили к этому подлецу наших детей. Куда смотрит Родон Двельтонь?

— Куда хочет, туда и смотрит, — холодно бросил Баркал. — Семья Кальонь такого в жизни не допустила бы. Неудивительно, что Родон и Клифаир так старательно защищали ведьм Окроэ. Они сами поклоняются тьме. Скорее всего, нечто подобное мы обнаружим и в доме Пехира Агль. Вы ни разу не задумывались, как он стал таким богатым?

— Он тоже служитель зла, — закричали люди. — Мы должны уничтожить его!

— По крайней мере, заключить в подземелья, пока идут разбирательства, — раздался голос Инхира Гамеля. Остановив коня у дома Клифаира, мужчина спешился и с улыбкой добавил:

— Я имел неосторожность выступить против Двельтонь в одиночку, и меня немедленно сняли с должности. На моем месте оказался глупый болванчик, который способен лишь кивать ведьмолюбцу и его чернокнижникам. Вспомните, как он заискивающе вел себя на площади! Вот что я вам скажу, почтенные горожане: немедленно идите к замку, выразите свой протест и покажите Родону, что мы не позволим злу восторжествовать. Добро всегда побеждает. Наши сердца чисты, мы любим наш город, и мы уничтожим любого, кто посмеет угрожать нашим детям.

Эти слова должны были воодушевить людей, но в глазах их по-прежнему читался неподдельный ужас. Некоторые женщины плакали от страха, а мужчины беспомощно переглядывались, понимая, что против чернокнижников они вряд ли способны сделать хоть что-нибудь. Разумеется, сражаться должны солдаты, и горожане успокаивали себя лишь тем, что Элубио Кальонь привел с собой дополнительное войско и двух сильных магов, а Инхир Гамель способен временно лишать противника колдовских сил.

— Не бойтесь, люди добрые! Нужно показать Родону, кто в городе главный! — произнес Рикид. — Сам Элубио Кальонь, а также я и Баркал будем сражаться с вами бок о бок. И, небо — свидетель, мы победим!

Рикид словно прочитал мысли горожан, и его слова придали людям решимости. Сердца собравшихся захлестывали ненависть и страх, поэтому больше они медлить не стали. Вместе с колдунами и Инхиром Гамелем они двинулись к замку, выкрикивая угрозы и оскорбления в адрес Родона Двельтонь. Удивленным прохожим люди рассказывали о том, что у доктора Клифаира обнаружили черный предмет. И от этого толпа начала стремительно разрастаться.

Участвовать в обыске дома доктора Эристеля ни Инхир Гамель, ни оба колдуна не захотели, решив, что одного найденного черного предмета на сегодня достаточно. Четырех личных стражников Элубио Кальонь отправили осмотреть домишко северянина скорее для правдоподобности. На дополнительное количество негодующих горожан в данном случае не рассчитывали: Эристель жил на окраине, поэтому там вряд ли соберутся зеваки.

Куда больше Инхира заботил господин Агль, в чей дом подложить черный предмет заведомо труднее. В охране Пехира были и маги, которые мигом почувствуют столь мощные инородные энергетические колебания. Именно поэтому идеальным чернокнижником получался только доктор Клифаир — его дом находился на оживленной улице и совершенно не охранялся. К тому же, в отличие от Пехира, который до сих пор совершал ошибки при письме, Клифаир был очень образован и не раз использовал легкие заклинания в медицине.

Тем временем обыск дома Эристеля проходил иначе, нежели у пожилого доктора. Во-первых, улица, на которой находилось жилище северянина, и впрямь была совершенно пуста. Не потому, что у лекаря было негусто с соседями, а потому что эти самые соседи являлись сплошь бедняками. И сейчас они были заняты тем, что пытались продать свои крики против Двельтонь на площади у ворот замка.

Во-вторых, дверь четверым солдатам отворила не взволнованная служанка, а странное существо, которое одним своим видом заставило стражников невольно отшатнуться. С минуту равнодушные глаза двуглавого Точи слепо пялились на незваных гостей, после чего юноша внезапно отступил назад, позволяя солдатам войти. Брезгливость и даже тень страха отразились на лицах стражников, когда обе головы Точи странно улыбнулись. На миг Шенду Лайану даже показалось, что слепой ведет какую-то внутреннюю борьбу, отчего его тело несколько раз дернулось.