На подступах к Сталинграду

Живых людей рядом не было видно. Ни фрицев, ни наших солдат, ни местных жителей, копавшихся в кучах обломков и пытавшихся отыскать на пожарище хоть что-то полезное. А раз нет селян, значит, рядом нет деревень, или люди ушли на восток вместе с солдатами.

Потом Павел заметил, что вдоль всей насыпи темнели холмики свежей земли. Он пригляделся и рассмотрел разномастные похоронные знаки. Где-то виднелись наскоро сколоченные из досок пирамидки, украшенные сверху некрашеной фанерной звездой. В других местах стояли только крышки от ящиков с длинным списком фамилий, написанных химическим карандашом.

– Так вот о чём говорили танкисты, когда упоминали о том, что фашисты разбомбили дорогу, – задумчиво протянул командир. – Выходит, нам с тобой повезло и мы успели доехать до линии фронта, пока поезда ещё худо-бедно ходили. Затем всё окончательно встало, и войска двигались дальше уже своим ходом. То есть топали по степи тридцать, а то и полста километров.

– Многие так и не добрались до места сражений, а сложили головы здесь, на глухом переезде, – подвёл парень грустный итог. – За много вёрст до места встречи с врагом.

Подумал, что раз никого вокруг нет, то можно встать в полный рост. Хотел было подняться, но, прежде чем это сделать, он по привычке оглянулся назад. Увидел облако пыли, двигавшееся к железной дороге. Толкнул Олега в плечо и прошипел:

– К нам едут фашисты.

Сержант, не стал спрашивать, что и где. Молчком откатился в левую сторону и оказался на той стороне пригорка, который не был виден с просёлка. Павел не мешкая рванулся за ним. Вскочил на карачки и через пару секунд тоже укрылся от фрицев.

Высунул голову над краем низкого холмика. Направил бинокль на грунтовку и увидел цепочку автомобилей с высокими холщовыми тентами. Судя по размерам, машины были не больше, чем наши «полуторки». Только у многих кабины оказались просторнее и могли вмещать не два, а три человека.

В каждом кузове сидит два отделения фашистских солдат, прикинул водитель. Посмотрел на длину колонны, растянувшуюся почти на километр, и понял, что в ней едет никак не менее батальона стрелков. Сзади двигались передвижные кухни, санитарные и ещё какие-то грузовики. Некоторые из них тащили небольшие орудия, похожие на наши «сорокапятки».

Вся эта масса автомобилей пропылила мимо наблюдательного пункта бойцов. Подошла к железной дороге и встала, словно упёрлась во что-то. Парень глянул вперёд и увидел, что поперёк переезда застыл эшелон, составленный из двухосных сгоревших теплушек.

Откуда-то сзади подкатила небольшая машинка со скошенным носом и запасным колесом, закреплённым на низком переднем капоте. Верх ребристого кузова был откидной. Благодаря жаркому времени года брезент, из которого он был сделан, оказался свёрнут в рулон и аккуратно уложен назад.

Внутри «таратайки» находились шофёр и два офицера в фуражках и кителях, украшенных серебристым шитьём. Тот, что развалился на заднем сиденье, встал во весь рост. Осмотрел неожиданное препятствие и отдал несколько громких команд.

Задние борта четырёх грузовиков откинулись, а следом на землю высыпало около сотни мотострелков. Одни из них кинулись к рельсам. Встали между буферами и с ловкостью заправских путейцев принялись развинчивать сцепки. Пламя, уничтожившее деревянную обшивку вагонов, почти не затронуло стальные крепления, и дело двигалось удивительно быстро.

Тем временем другие фашисты сняли с бамперов грузовиков намотанные на них толстые тросы. Подтащили к теплушке, от которой остались лишь колёсная рама да обгоревший каркас. Накинули петли на стальные конструкции, торчавшие кверху, словно рёбра погибших животных. Вернулись назад и закрепили канаты за крюки двух машин, вставших бок о бок.

С полсотни стрелков перебежало на другую сторону железной дороги. Фрицы встали вдоль борта теплушки. Упёрлись в него руками и дружно навалились всем телом. Машины одновременно подали назад. Вагон накренился следом за ними и рухнул плашмя.

К небу взметнулось огромное облако пыли. Фрицы разбежались в разные стороны, а грузовики продолжали тащить остов подвижного состава. Отволокли его в сторону от полотна. Шофёры убедились, что «железяка» не мешает проезду. Выскочили из просторных кабин и взялись сматывать тросы.

Пока продолжалась операция по очистке путей, офицеры достали из портфелей фотокамеры, каждая из которых была размером не больше пачки с пищевым концентратом. Выбрались из командирской машины и направились к железной дороге, забитой пустыми составами.

Пошли вдоль путей и стали снимать разбитую взрывами советскую технику. В первую очередь их привлекали искорёженные автомобили, тяжёлые пушки и сгоревшие танки, лежавшие под откосом.

Заодно они сделали несколько снимков могил, в которых лежали славяне, посмевшие встать на пути великой армии Гитлера. Истратив плёнку, они повернули назад. Весело улыбаясь, вернулись к дороге и уселись в свою «колымагу».

Колонна тотчас тронулась в путь. Грузовые машины одна за другой выкатились на переезд, выложенный старыми шпалами. Перебрались через уже заржавевшие рельсы и поехали дальше.