На подступах к Сталинграду

Ведь здесь находился лишь «Т-34», у которого почти нет снарядов и топлива, да пол-отделения советской пехоты. Значит, появись рядом фрицы, они не смогут отбиться от них. Роща просвечивает почти что насквозь, и пара-тройка вражеских танков с приличной пушкой может угробить бронемашину без всяких проблем.

Насколько знал Павел, даже «четвёрки», которые они подбили в станице, и те представляли большую угрозу. Особенно если ударят откуда-то сбоку. Ну а против фашистских стрелков «тридцатьчетвёрка» не выстоит даже четверти часа. Подползут с разных сторон и забросают гранатами.

Павел завёл мотоцикл и подождал, пока сержант сядет на привычное место. Машина тронулась с места. Подъехала к краю рощицы и резко затормозила.

Бывалый сержант всё понял без слов. Снял с шеи парня повреждённый бинокль. Бесшумно спрыгнул на землю. Приблизился к кромке кустов и осторожно выглянул из подлеска, стоявшего здесь густою стеной. Посмотрел сквозь уцелевшие линзы направо, налево, но ничего опасного для себя не заметил.

Степь оказалась пуста от горизонта до горизонта в каждую сторону. Ни тебе пыли от идущих автомобильных колонн, ни гари пожарищ от пылавших станиц, ни дыма отдалённых сражений.

Небо тоже сияло девственной чистотой. В ярко блистающей голубизне нет ни мелкого облачка, ни, что самое удивительное, вражеских самолётов. Даже проклятые «рамы» и те куда-то исчезли. Лишь где-то на юге мелькали серебристые точки, но все они двигались к Волге. Да ещё далеко на востоке что-то мрачно темнело. То ли тяжёлые низкие тучи, то ли что-то ещё, непонятно.

Олег вернулся назад и сказал:

– Никого рядом нет. Ни наших бойцов, ни беженцев, ни проклятых фашистов. Видно, все фрицы ушли далеко на восток. Так что нам придётся ехать следом за ними. Может быть, нам повезёт. Мы успеем проскочить между их передовыми частями, пока они не обустроили здесь сплошную линию фронта.

Машина выбралась на просёлок и помчалась вперёд. Нужно было убираться из рощи так быстро, насколько это возможно. Не ровён час, нагрянут фашисты. Прихлопнут всех мимоходом и не заметят.

Проехав несколько километров, Павел не утерпел. Повернул голову к Олегу, сидевшему сзади, и, стараясь перекричать рёв мотоцикла, громко спросил:

– Со мной всё понятно, я веду мотоцикл, а почему лейтенант послал тебя с донесением, а не меня одного, простого солдата?

– Во-первых, – с пафосом начал напарник, – для такого числа пехотинцев, что останется возле танка, достаточно и ефрейтора. Во-вторых, это наш с тобой мотоцикл и мы добыли его в честном бою. В-третьих, самое главное, пока ты работал над маскировкой, я сообщил офицеру о том, как ваша «дивизионка» сожгла у станицы двадцать фашистских «четвёрок» и «Ганомагов».

Лейтенант услышал о вашем геройстве и решил, что об этом нужно всем рассказать. Поэтому и отправил меня вместе с тобой. Ты как участник большого события, я, как свидетель того славного боя. Мол, приедем во фронтовую газету. Поведаем репортёру, как всё это было, а он напишет большую статью. Глядишь, и представят к наградам. – Олег сменил тон и добавил обыденным голосом: – То есть офицер нас пожалел и устроил что-то вроде короткого отпуска за отличную службу.

«Если мы, конечно, сможем, дойти до своих, – вздохнул Павел. – С другой стороны, так у нас больше возможности выжить. Не то что у тех пехотинцев, что сейчас сидят в роще или идут к дальнему хутору».

Парень быстро глянул на солнце, что стояло в зените. Переключил передачу, и красноармейцы продолжили путь. Как Олег слышал от лейтенанта, до Сталинграда оставалось около ста километров. Но это если считать по линии, соединяющей хутор и город, стоящий на великой русской реке. На самом деле путь окажется намного длиннее.

Как говорил офицер, земля между Доном и Волгой сильно изрезана огромными балками. Мостов через них никто сроду не строил. Так что дороги чаще всего идут вдоль огромных оврагов. Поэтому здесь прямо не ездят.

С одной стороны, хорошо, фрицам нужно долго петлять по безводной степи и тратить на это драгоценное время. Будь здесь ровное место, они за пять-шесть часов добрались бы до намеченной цели.

С другой стороны, Красная армия тоже не может перестраивать свои военные части так быстро, как всем бы хотелось. Пока перебросишь дивизию с фланга на фланг, глядишь, фашисты уже оказались под носом. К тому же подвоз боеприпасов и воды с продовольствием весьма затруднён.

Павел по-прежнему вёл мотоцикл и не отрываясь смотрел на неровный просёлок. Ухабистый путь стремился к востоку, как нескончаемый ручеёк, извивавшийся, словно большая змея. Парень объезжал глубокие ямы и рытвины и лишь изредка бросал взор дальше чем на десять метров вперёд.

Олег сидел сзади. Часто подносил бинокль к лицу и обшаривал взглядом окрестности во всех направлениях. Иногда умудрялся повернуться в седле в обратную сторону и убедиться, что их никто не преследует.