На подводной лодке у берегов Англии (1914-1918)

Внизу на глубине моря, в нашей державе - полный мрак, туда не проникает ни один луч наступающего дня. Не чувствуется там также и движение воды-последние результаты шторма. Подводная лодка бесшумно двигается по своему пути с едва заметным дрожанием. Да плывет ли она вообще? Скорее можно подумать, что она висит. Смертельно усталый экипаж спит на койках.

Вчера был тяжелый штормовой день. Ранним утром мы едва не погибли во время атаки на подозрительный пароход. При таком бурном море лодка не могла держаться на надлежащей глубине для атаки (12 м). Она была вдруг выброшена и поднялась с рубкой на поверхность. Тотчас же пароход поворачивает на подводную лодку. Он хочет таранить ее. Быстро, неверятно быстро вырастает взметаемый волнами грозный, широкий нос парохода.

«Все люди, вперед!»- поспешно передастся по всей лодке приказ. «Быстро погружаться на 20 метров!»

Лодка под водой реагирует на малейшее перемещение веса. Поэтому все бросаются через узкий проход вперед. Нос книзу и все вперед! Только внизу, на глубине, можно ускользнуть от быка, который преследует нас! Но шторм теперь снова помогает, он задерживает пароход, который не может быстро поворачиваться. Совсем близко позади нас, почти над нами, проходит чудовище. Затем ясный звук взрыва, грохот, опять удар! На 30 метров! Снова треск - рррумммс! Бомбы! Спокойствие! Нервы! Наконец, все стихает. Капитан парохода не сумел заработать премию. А глубинные бомбы? Значит это опять судно-ловушка. Вскоре стало невозможно подойти к какому-нибудь неприятельскому судку без того, чтобы не натолкнуться при этом на

западню.

Потом мы всплыли и шли при встречной волне, привязанные к поручням мостика, целыми часами. Вечером, когда немного стихло, обстреляли артиллерийским огнем пароход. Безрезультатно - мешает волна. Даже орудийная прислуга привязывалась во время стрельбы к пушке. Горы воды низвергаются на нос судна, они сваливают людей, причиняют им ушибы. Пришлось прекратить преследование. Поздно вечером погрузились для ночного плавания иод водой.

Стрелка глубомера показывает теперь 40 - 42 м. Центральный пост ярко освещен. Свет подволочных ламп отражается своими лучами на стеклянных крышках бесчисленных манометров, играет на медном кожухе большого жирокомпаса-матки и сверкает по всей стали и железу. На комингсе (пороге) двери переборки сидит мичман Иллинг и наблюдает за работой своей команды. С помощью большого штурвала носовыми горизонтальными рулями правит рулевой унтерофицер Мауриц, кормовыми рулями - одни матрос, который приучается к делу. Техническое наблюдение находится в руках старшего трюмного унтерофицера Гютнига, который как истый вестфалец никогда не теряет спокойствия. Он отлично знает все происходящие вокруг него шумы в приводах, трубах и систернах. Бульканье и плесканье, хлюпанье, журчанье и клокотанье. Он все слышит и все чувствует, он знает мелодию «своих» механизмов. Взоры обоих рулевых бегают между глубомером и диферентомером. Чуть заметно двигаются вверх и вниз плавники стальной рыбы. Вверх и вниз переливается в стеклянной трубке диференитомера вода, окрашенная в красный цвет. Едва слышно гудят главные электромоторы в молчаливой глубине.

Вдруг издали, с кормы лодки, доносятся легкий шум и тихие удары.

В тот же момент дверь радиорубки распахивается.

«Шумы винта, прямо с кормы!» - кричит в центральный пост матрос-радист Мельцер с оживленными глазами.

В своей удушливо жаркой и тесной рубке он всю ночь упорно боролся со смертельной усталостью, не снимая с головы телефонных наушников. Он знает, что означают шумы винта.

«Разбудить командира. По местам стоять!..» - лейтенант больше ничего не добавляет.

Звук отдаленного молота скоро превращается в страшный шум и шипенье. Винты истребителя! Судно приближается с шумом, похожим на удары крыльев гигантской птицы. Затем тишина, точно отрезало.

Оглушительный взрыв моментально отрывает всех нас от сна. Подводная лодка вздымается и дрожит. Вокруг нас вода бьет ключом и клокочет, как кипяток. Внутри лодки торопливое движение. Через несколько секунд все на своих постах.

Штурман Бенинг бросается вместе со мной в рубку.

Занеся ногу на ступеньку лестницы, ведущей наверх, я кричу назад: «Лево на борт, оба электромотора, средний ход, вперед, погружаться на

глубину 60 метров!»

В этот момент как будто крик проникает через стальную массу лодки. Второй сильный взрыв страшно потрясает и качает стенки лодкп. Мы стоим, затаив дыхание. Всякое мышление парализовано. На момент наступает тишина. Что это, конец? Грохот, треск; нас бросает в рубке, ударяя о стенки. Свет гаснет. Темнота.

Бомба за бомбой. Над нами, возле нас, позади нас. Лодка, как живое существо, дрожит в этом аду от взрывов и сотрясений. Лампы и стекла лопаются. Трос от подъемной лебедки перископа разрывается. Вертящаяся кругом рукоятка перископа ударяет штурмана в глаз.