На полпути

Сама Галгоци, несомненно, принадлежит к последней категории, и это легко доказуемо с помощью вернейшей лакмусовой бумажки — определения того, что ей дорого и что ненавистно. Стоит приглядеться внимательно к ее творчеству — ко многим и многим ее рассказам, очеркам, драматическим произведениям, повестям, художественным репортажам, составившим уже добрый десяток любимых читателями Венгрии книг, — и станет ясно, что у Э. Галгоци есть главный, по-настоящему близкий ее сердцу герой независимо от того, появляется ли он на ее страницах непосредственно или «методом от противного»: ищущий, творческий человек, органически противостоящий всяческой рутине, косности, мещанству. Он совсем не «голубой» и не идеальный, этот ее герой, ибо находится в процессе прозрения, становления, самораскрытия, и поступки его подчас противоречивы. Но писательнице он дорог именно таким, ибо таков он и в жизни — человек, только-только шагнувший в неизведанное завтра, начавший побеждать в себе собственника. А для Галгоци собственничество есть главный враг и тиран человека, причина его несвободы и отъединенности от других людей. И не в том дело, будто бы крестьянину худо иметь свой хлеб, и свое молоко, и своих поросят, — плохо, что все это он имеет за забором, а забор отгораживает не только от односельчан, но и от всего мира. Между тем мир XX века так огромен, в нем взвиваются ввысь космические ракеты, в нем идет мужественная борьба против войны, против болезней, борьба за подлинную красоту человека, то есть против стяжателя, — неужели же крестьянину по-прежнему одиноко сгибаться за забором «средневековой резервации»?! Нет, для Э. Галгоци так вопрос даже не стоит: «способствовать прогрессу» она считает естественным своим долгом, долгом писателя перед взрастившим ее народом. Как? Знает она и это. Не просто знает — выстрадала. Потому что не так легко отрывать от себя прошлое и не так уж однозначно-розово, не так еще выверено настоящее, не всегда четко различимы контуры будущего. За все это нужно бороться, стиснув зубы, со страстью и верой, — чтобы иметь право сказать: «…я верю в то, что мои произведения сделают мир хоть немного понятней и проще». Не случайно книга, где собраны лучшие репортажи Галгоци, называется «Беспощадные лучи» (1966), а сборник ее избранных новелл — «Уж лучше пусть больно» (1969).

Уж лучше пусть больно — но смотреть правде в глаза. Уж лучше пусть больно — но ни в себе, ни в других не жалеть косное, отжившее, идти в завтрашний день хотя бы по терниям, ценою даже самопожертвования. Вот это и есть, пожалуй, лейтмотив творчества талантливой венгерской писательницы Эржебет Галгоци. И проявился он впервые с совершенной отчетливостью в повести «На полпути».

На полпути остановлена жизнь незаурядного, мыслящего человека — Дани Мадараса, председателя сельскохозяйственного кооператива. Убийца, тот, чья рука всадила в его горло нож, не известен — так, неопознанным, он и уйдет со страниц повести. Ибо автора волнует не детективная сторона дикого убийства, а его социальная подоплека, нравственный климат деревни: Галгоци хочет показать людям в открытую все то в ней, что сделало возможным само убийство. Ведь эта деревня — венгерская деревня конца 50-х гг. — тоже находится лишь на полпути к новой жизни. Она раздираема острыми противоречиями, она мечется между неверием и надеждой. Агитаторы убеждают крестьян внять зову времени, перевести сельское хозяйство на новые рельсы, взяться за него коллективно. А крестьяне помалкивают, тайком оглядываясь на тех, в чьем кулаке испокон веков зажата их воля; да и как иначе, ведь до сих пор-то всегда было «по-ихнему». Неожиданный поворот — сговор деревенских богатеев, решивших не идти против истории, а использовать ее в своих интересах, — приводит к созданию кооператива, в котором все ключевые позиции должны принадлежать кучке родственников (не столько по крови, сколько по классовой круговой поруке). Председателем этого кооператива тайные его организаторы выдвигают Дани Мадараса, крестьянина-середняка, молодого, толкового, уважаемого в селе хозяина.