На полпути к себе

– Да, именно так… Вы, и в самом деле, любите книги: они это почувствовали… Даже Шалунья не стала прятаться за спинами других.

– Да что же это за Шалунья, объясните, прошу Вас!

– Собственно, просто книга, но с характером… Редко кому удаётся взять её в руки и открыть… Например, даже моему сыну она далась только на третий раз, а уж Шэрол просто обожает находиться в библиотеке!

– Ревнуя Вас к книгам? – мягко шучу. Граф понимает шутку и устало вздыхает:

– Отчасти… Он делает это совершенно зря: я не приравниваю книги к своим детям и люблю их одинаково сильно, но, всё же, по-разному. А ему не помешало бы на какое-то время забросить чтение и развлечься в кругу сверстников, как Вы считаете?

– Следует спросить самого Шэрола о том, что ему ближе – мудрые тексты или бессмысленное пьяное веселье, граф. Возможно, он сделал правильный выбор… Кстати, если говорить о развлечениях: прекрасная Роллена – не одно из них?

– О, если бы… – он горько вздыхает. – Боюсь, здесь всё гораздо серьёзнее. Мальчик влюблён.

– Вы не одобряете этот выбор, верно?

– Как Вам сказать… Она из знатной, уважаемой семьи, красива, но…

– Недостаточно умна?

– Я этого не говорил! – граф грозит мне пальцем.

– А я – не слышал… – принимаю игру. – И всё же… Если жена и муж одинаково умны, это может стать проблемой – уж Вам ли с Вашим жизненным опытом этого не знать! Пара равновесна, только дополняя друг друга, а не соревнуясь… Так что, если Шэрол, действительно, находит Роллену достойной себя, почему бы и нет? Дети должны получиться очень недурные. Особенно, если возьмут от отца ум и благородство, а от матери небесную красоту!

– Ах, лэрр, смотрю я на Вас и удивляюсь: как в глуши мог появиться столь блестящий ум?… Да ещё в столь юном возрасте.

– Не такая уж у нас глушь, дорогой граф! Да и возраст у меня совсем уже не юный… Право, Вы меня смущаете!

– Правда не должна вызывать смущение, лэрр, и Вы это понимаете лучше многих других… Однако, я Вас совсем заговорил! Вы пришли с определённым делом?

– Честно говоря, я хотел заслужить Ваше расположение, – открываю карты. – И с этой целью…

Откидываю с корзинки салфетку. Граф внимательно изучает содержимое плетёной чаши и заметно оживляется:

– С этого и надо было начинать, дорогой лэрр! Не пройти ли нам…

…Спустя четверть часа мы уже сидим в рабочем кабинете Хранителя Королевской Библиотеки – комнате, заставленной книжными шкафами. Каким чудом здесь уместился письменный стол и два кресла, я так и не смог понять. Зато в уютном полумраке зашторенного окна так приятно потягивать из пузатого бокала, согретого пальцами, терпкое, приторное, с чуть горьковатым ореховым привкусом вино. Вино, которое в Южном Шеме подают лишь самому дорогому гостю. Самому себе, то есть. Его пьют в одиночку, закрывшись от мира, в тепле тлеющих углей очага воспоминаний о прошедшем и несбывшемся… Всё это я и сказал графу, когда разливал тёмно-золотую влагу по бокалам. Галеари согласно кивнул, сделал крохотный глоток и прислушался к ощущениям. А потом странно посмотрел на меня:

– Если не ошибаюсь, лэрр… Это может быть только «Кровь времени». Я прав?

– Целиком и полностью!

– Но… Где… Как Вам удалось разыскать этот чудесный напиток? Насколько знаю, он стоит невероятных денег…

– Не скажу, что бутылка обошлась мне дёшево, дорогой граф, однако… Не всё в мире измеряется деньгами. Есть вещи гораздо более дорогие. Вы со мной согласны?

– Более чем! Вы позволите? – он взял с блюда кусочек истинно южной сладости: орехи, вывалянные в меду и куче пряностей. Очень подходящая закуска к тому, что мы имели удовольствие пить.

– Надеюсь, сей скромный подарок искупил мою вину, граф?

– Вину? Не совсем понимаю… – он немного растерялся.

– Я имею в виду Ваше волнение по поводу отсутствия сына вчерашним вечером.

– Ах, Вы об этом… Признаться, я и в самом деле, немного испугался. Видите ли, Шэрол – умный мальчик, но вряд ли это помогло бы ему при встрече с грабителями.

– Собственно говоря, именно поэтому я и взял на себя смелость проводить его домой.

– И за это я весьма Вам благодарен, лэрр! Что бы ни думал Шэрол, я не хочу его потерять…

– Дорогой граф, – я решил слегка изменить течение беседы. – Вы, должно быть, очень занятой человек, а я нагло отнимаю у Вас драгоценные минуты… Вы же и до моего прихода были чем-то заняты, не так ли?

– О, не волнуйтесь! Всего лишь моё личное увлечение, если можно так выразиться… Я обожаю возиться с редкими записями, особенно, принадлежащими перу известных людей… В частности, сейчас я просматривал дневник одного, весьма уважаемого человека… Ныне покойного, к сожалению.

Я изобразил на лице крайнюю заинтересованность, и граф продолжил:

– Вы, наверное, и не слышали, но лет двадцать назад его имя произносили с придыханием… Лара. Известно Вам такое имя?

– Вы не поверите, граф… Я кое-что слышал о сём человеке. Он был магом, если не ошибаюсь? – нет, дыхание у меня не перехватило, отнюдь. Грудь свело совсем иной болью. D’hess Лара…