На полпути к себе

– А то! Но кроме усиления способностей к волшбе, «роса» внушает эльфам ярость и страх, и они не могут контролировать своё отношение к окружающим… Они начинают видеть во всём угрозу. Если Вы пока не догадались, поясняю: Мэй мог убить всех присутствующих в доме. И убить весьма жестоким способом.

– Не может быть… – глаза Шэрола округлились.

– Так и было бы, если бы он задержался в гостиной, а не поднялся ко мне в комнату… В этом Вам и всем остальным повезло.

– Но… Я не мог подумать…

– Верю. Однако недостаточная осведомлённость не освобождает от ответственности, дорогой граф. У Вас есть время: посидите и подумайте над тем, что натворили… И над тем, что, к счастью, не случилось. Дабы ошибок осталось только две.

– Две?

– Помните? «Должен умереть» и «из-за Вас»?

– Да, но…

– Со второй мы, худо-бедно, разобрались. А что касается первой…

– Где же там ошибка?

– А с чего Вы взяли, что «должны умереть»? – ухмыльнулся я и постучал в окошечко на двери, вызывая охранника.

Шэрол уставился на меня, как на идиота.

– Вы, должно быть, не знаете… Приговор уже подписан.

– Вот как? – дверь камеры распахнулась. – Подписан? Вы когда-нибудь делали ошибки при письме? Наверняка, делали… Но такую ошибку очень легко исправить, не так ли? Хотя бы просто зачеркнуть…

И я шагнул в коридор, оставляя молодого человека наедине с ватагой сомнений.

Хорошо, что удержался и не ляпнул… Первый, как же! Если учесть, что братец Роллены – придворный маг, вопрос о девственности не имеет смысла. В общем-то, даже магии нужно не особенно, чтобы из прожжённой шлюхи сделать невинную девицу накануне первой брачной ночи. Другое дело, что можно установить сам факт вмешательства в естественный ход вещей. Если задаться целью. Но милейший Шэрол вряд ли мог помыслить о таком коварстве юной прелестницы…

Нет, я никого ни в чём не обвиняю. Просто… Она не похожа на саму целомудренность. Впрочем, я могу и ошибаться. А поскольку вижу так много ошибок в поступках и помыслах других, не имею права отрицать, что и сам способен заблуждаться…

И всё-таки, что со мной случилось? Почему я так странно себя чувствую? Хочется, с одной стороны, раскинуть руки крыльями и взлететь, а с другой… Погрузиться в толщу земли и неисчислимую тьму мгновений смотреть, как пробивается к свету бесконечно хрупкий, но невероятно сильный росток… Что со мной?

Почему даже сырой воздух тюрьмы, пропитанный зловонием умирающих тел и разлагающихся рассудков, кажется мне ПРАВИЛЬНЫМ? Не единственно возможным, но отвоевавшим право на существование? Как будто окружающий мир встряхнулся, подобно мокрому псу, и ворсинки Сущего, сбросившие с себя капельки иллюзий, заняли предписанное испокон веков место… Какое странное ощущение… Словно я пытался разобраться в сложной задачке и… Нет, пока не нашёл решения, но понял, каким путём нужно к нему идти, и усталый, но довольный учитель ободряюще похлопал меня рукой по плечу…

Фрэлл! Меня, и в самом деле, кто-то коснулся!

– Только не проси теперь свести тебя с Ролленой! – запричитал у моего уха Ксо, и я едва не оступился.

– Подслушивал?

– Куда же без этого? Тонкий нюх и чуткий слух – главные добродетели начальника сыска! – хитро прищурился толстячок, поджидавший меня у двери камеры Шэрола.

– Зачем ты ходишь за мной? – я почти разозлился.

– Забочусь о твоей безопасности, любезный племянник! – мимо нас прошагал караул.

– Со мной ничего не случится!

– Мне бы такую уверенность… – мечтает Ксо.

– Хорошо, раз уж ты здесь…

– И не проси! – лысая голова судорожно дёргается из стороны в сторону.

– Ну что тебе стоит?

– Не позволю!

– Ты не понимаешь… Мне нужно…

– Это-то меня и пугает, – вздохнул кузен. – То, что тебя тянет на подвиги неизвестно, во имя чего.

– Какие подвиги? – хлопаю ресницами.

– Ну, поговорил с этим парнем, и что? Он сразу превратился в невинную жертву обстоятельств?

– Я не утверждаю…

– Но пребываю в полнейшей уверенности – это хочешь сказать? Тьфу на тебя! И слушать ничего не хочу!

– Ксо… Я же не прошу тебя творить чудеса…

– Поверь, это было бы безопаснее!

– Ну, пожалуйста… – жалобно заглядываю в маленькие глазки, на дне которых плещется знакомое изумрудное море.

Ксаррон недовольно отворачивается.

– Я прошу…

– Только не думай, что уговорил!

– Не буду, – стараюсь удержаться от торжествующей улыбки.

– Она сейчас в приёмной коменданта тюрьмы, – мрачно сообщает кузен.

– Что же ты сразу не сказал?!

– Чтобы ты не мчался туда, сломя голову! Пойдёшь, как все нормальные раненые люди – медленно и гордо…

– Спасибо! – чмокаю толстячка в блестящую лысину. Разумеется, после происшествия с Магрит, я принимал меры предосторожности, и не приближался к активным чарам без Вуали. Если в тот раз урон был нанесён всего лишь искусно созданным украшениям и причёске, то сейчас моя излишняя «открытость» могла вызвать весьма нежелательные последствия… Не думаю, что Ксаррон не сумел бы с ними справиться, но очки, заработанные в таком зигзаге Игры, были бы записаны вовсе не на мой личный счёт.

– Тьфу на тебя ещё раз! – он ожесточённо потёр клочок кожи, которого коснулись мои губы.