На полынных полях

Солдатская железная кровать в спальне, накрытая суконным одеялом, развеяла в Болотникове последние сомнения – квартира изначально использовалась не для жилья, а для конспиративных встреч с агентурой.

Чтобы определить городской номер телефона, установленного в квартире, Игорь набрал самого себя и остолбенел: на дисплее мобильника высветились цифры, которые ему когда-то надиктовал Растопчин – именно на этот номер несколько лет назад он звонил с Комсомольской площади!

Осмыслить своё открытие он не успел: во входную дверь снаружи уже вставляли ключ …

Геннадий Свергунов, как ни странно, гостям не удивился и сопротивления не оказывал. Он признался, что смертельно устал и сам ждал какой-то развязки.

– Вы, впрочем, могли и опоздать, господа! – Свергунов изобразил на бледном лице подобие улыбки. – У меня уже невыносимо лоб чесался – пули просил, и вряд ли бы я долго терпел этот зуд…

Он почему-то начал свою вынужденную исповедь с Василия Рубахина – милиционера из Опорска, из-за которого был организован штурм дома в Ильинском, и по чью душу теперь пришлось отправлять ещё и снайпера.

– Ещё раньше мы пытались пристрелить его на Кавказе, во время его командировки. Я был против суеты вокруг этого мента! – Свергунов с досадой поморщился. – Но Анубис на нём будто свихнулся. Вот и приехали…

Разговор растянулся часа на три. Пленник ничего не скрывал, и, когда под утро он, наконец, умолк, Друбич встал перед ним и передёрнул затворную рамку своей «Беретты» с заранее накрученным глушителем.

– Последнее! – побледневший пленник пристально посмотрел на Вуйковича. – Ты ведь и есть тот самый Баши?

– Да. Меня называли и так! – Игорь вышел в соседнюю комнату.

Свергунов не стал отворачиваться от выстрела – он устало откинулся на спинку стула, закрыл глаза, и на лбу у него выступили обильные капли пота…

Анубиса взять не удалось. Когда сербы приехали в названный Свергуновым отель, его там уже не было.

В базе данных аэропорта Шереметьево-2 значилось, что пассажир по фамилии Нестеров ещё ночным рейсом вылетел в Австрию…

Глава 2

Над Альпами кружились частые и обильные метели. Многочисленная снегоуборочная техника не успевала справляться с заносами, даже работая в круглосуточном режиме.

Антону Нестерову пришлось около пяти часов в автомобильных пробках по занесённым дорогам пробираться к резиденции главного босса.

Анубис прекрасно понимал, что на простой разговор ему вряд ли стоит рассчитывать – нужно признаваться в полном провале. Началом неприятностей Антон по-прежнему считал историю с Рубахиным – оставалось только гадать, что было в папках, переданных этим ментом в руки офицеру-фээсбэшнику после стрельбы в Ильинском.

Ясно, что у Гольдштейна в распоряжении больше нет специалистов, подобных ему – ведь это же он лично создал и держал всю сеть, но он же её и провалил…

***

Нестеров не подозревал, что ещё в тот период, когда его сеть стала приносить очень хорошие деньги, Гольдштейн неожиданно вызвал к себе Юнусбекова.

– Ты нашёл очень эффективного работника, Элгазы! – заявил он гостю за ужином. – Я настолько им доволен, что уже начинаю задумываться: не пора ли нам его убрать?

Гость разгладил широкую чёрную бороду, которую отпустил с тех пор, как ушел со службы, и некоторое время помолчал. По выражению узких восточных глаз партнёра Гольдштейн видел, что услышанное тому не показалось абсурдным.

– Ты прав, мой мудрый друг! – ответил, наконец, Элгазы. – То, что приносит нам сейчас такие хорошие деньги – реально управляется им. Я даже не думал, что он так быстро наберёт силу. Он становится для нас опасен. А может – возьмём его в долю?

Серж отрицательно покачал головой:

– Готовь ему замену. А сейчас, – Гольдштейн приподнял бокал с розовым итальянским вином, – выпьем за старую дружбу!

***

Провальный доклад Антона Серж Гольдштейн слушал, сидя в глубоком кожаном кресле у камина в отдельных апартаментах своего отеля. Камин был газовым, и выстроенные в полукольцо ровные языки пламени в нём создавали иллюзию отверстой пасти с острыми синеватыми зубами.

Уже на первых минутах Серж остановил объяснения Нестерова коротким взмахом руки:

– К чему мне твои глаголы в сослагательном наклонении? Всё, что ты сказал и собираешься сказать, укладывается в одно предложение: «База в Опорске разгромлена – сети больше нет!».

К тому же, помнишь: ты ведь так и не нашёл мне, где этот супермен Баши прячет мой героин…

Антон, чувствуя страшную усталость и раздражение, слушал молча.

– Через два часа весь твой триллер с именами действующих лиц и исполнителей должен лежать у меня на столе. – Серж отвернулся к камину и, уже не глядя на Нестерова, сделал движение головой, указавшее в сторону выхода…

В назначенное время, быстро пробежав глазами сочинение Антона, Гольдштейн отложил листы в сторону и нажал невидимую кнопку в подлокотнике кресла. Где-то за дверями раздался тихий мелодичный звон, и в каминном зале возник помощник и телохранитель Сержа – рослый поляк Зден.

– Проводи гостя! – распорядился по-немецки Гольдштейн.