На пороге

– «Сэвидж», – ответил я. – Фирмы «Сэвидж Арм». Сравнительно новая, в десятом году разработана, поступила на вооружение еще позже… У вас таких не было?.. Недавно поступила на вооружение спецподразделений.

– А ты откуда знаешь? Шпион? На кого работаешь?

– На госдеп, – ответил я. – Сейчас все на него работают. Там деньги сами печатают, потому и платят хорошо. А вообще-то я еще и любитель оружия, как все мужчины. Смотрю, любуюсь, оцениваю, мечтаю.

– А дома? – потребовала она.

Я покачал головой.

– Что, еще не проверила?.. А что тогда в туалет уходила так надолго? Я думал, обыск втихую провела. Да и ночью, пока я спал, все в доме перерыла… В общем, винтовка у этого стрелка… великовата. В карман точно не спрячешь. Значит, оборвалась единственная ниточка?

– Сволочь, – процедила она сквозь зубы. – Никому больше не верю! Надо самим осмотреть место выстрела.

Она прижала пуговицу слева на воротнике, перевела дыхание и заговорила почти спокойно:

– Срочно «Скорую». Координаты на мое местоположение… Убитый в квартире одиннадцать. Кроме того, немедленно бригаду экспертов предположительно на крышу семидесятиэтажного здания в районе парка. Оттуда стрелял снайпер.

Она кивнула, слушая ответ, отжала кнопку.

– Ну?

– Все верно, – сказал я. – Эксперты могут что-то найти. Если найдут, то… ниточка не оборвется, просто станет длиннее.

– Он должен оставить винтовку, – сообщила она с надеждой. – Они всегда их бросают на месте, иначе не уйти. А в наше время, как ее ни вытирай, следы останутся.

– В любом случае?

– Даже от дыхания, – отрезала она твердым голосом. – А ты, оказывается, гусь… Что, уже бывал в таких переделках?

– Тыщи раз, – заверил я. – Я же кина смотрю, а в них где только не побывал! Люблю, когда много стреляют. И когда полицейские машины разбиваются. Там такие взрывы! Словно бензовозы. Это говорит, как народ вас искренне любит… А тебе что, странно, что стреляли не в тебя или в меня, а в их сообщника? Или обидно?

Она поморщилась.

– Ничего странного, но это не значит, что не надо прятаться.

– А смысл?

Она сказала зло:

– Во-первых, любой стреляющий знает, за убийство полицейского все перевернут и всех повяжут, даже если кто-то чай приносил, во-вторых… если видят, что мы вышли на их след, то гораздо важнее оборвать этот след. Вот потому убили именно его. Но это не значит, что не надо прятаться нам!

Я ответил со вздохом.

– Логично. Там профи, думают трезво, а ты на меня орала, как не знаю кто. Грубая ты, да?.. Это я на их месте постарался бы прихлопнуть тех, кто на хвосте. В первую очередь тебя, конечно.

– Спасибо за комплимент, – буркнула она.

– Это потому, – объяснил я неуклюже, – что тебя ценю.

– Я так и поняла, – согласилась она. – А я бы на его месте тебя прибила. Слишком много знаешь.

– И соображаю, – сказал я скромно.

Она посмотрела зло.

– Только не понимаю, что за игру ведешь.

– Потому что соображаю.

Она снова метнулась к окну, посмотрела на улицу.

– Едут! Бежим!

– Что, – крикнул я ей в спину, – могут арестовать?

– Нет, – ответила она уже с лестничной площадки, – нужно посмотреть, что на крыше небоскреба!

Глава 9

В холле столкнулись с бегущими в дом медиками, Ингрид остановила полицейского с ними, что-то сообщила коротко и выскочила вслед за мной.

Небоскреб, с крыши которого предположительно выстрелили, в километре, но все равно быстрее на авто, раз уж прямо у подъезда, Ингрид вскочила и крикнула:

– Вперед, первый поворот налево.

Я едва успел ввалиться на свое сиденье, как автомобиль рывком сорвался с места, словно у него для таких экстренных случаев предусмотрена катапульта.

Несколько подростков на перилах площадки прокричали вслед пару оскорбительных кличек, даже мне захотелось выйти и дать им по мордам, однако Ингрид будто и не услышала или так привыкла, что уже в самом деле не обращает внимания.

Автомобиль торопливо пронесся между домами. Иногда сворачивал так круто, что я почти успевал увидеть задний номер, наконец резко остановился у подъезда.

Ингрид выскочила быстрая, решительная, и хотя пистолет в кобуре, но видно, что он у нее уже снят с предохранителя и почти что в ладони готовый к стрельбе.

Вид у нее такой, что покарабкается на крышу небоскреба по пожарной лестнице, чтобы самолично проследить путь отступления стрелявшего, но, к счастью, все-таки вбежала в здание и, сбросив скорость среди жильцов в холле, прошла со мной к лифту.

К моему неудовольствию, консьержка даже не спросила, кто мы и к кому идем, что значит – снайперу было совсем вольготно. Выходящие из всех шести лифтов жильцы нами не заинтересовались тоже, в мире растет отчужденность, куда катимся, всяк по себе, а как же сингулярность, брать ли в нее таких равнодушных…

Кабинка возлифтила обоих на семидесятый этаж, дальше поднялись по лестнице к полуоткрытой металлической двери.

Ингрид вскрикнула горестно:

– Даже не пришлось взламывать! Открыл или вообще без замка… Безобразие! Ты не притрагивайся к ней, не притрагивайся!

Дверь она приоткрыла носком туфли, ринулась по металлической лесенке наверх.

– Верно, – сказал я ей в спину. – Если кто с крыши спрыгнет, управдома посадят.