На пороге любви

– Есть еще кое-что, может быть, более важное для вас. Завтра совет дирекции. Я вас уже спрашивал раньше, готовы ли вы выступить перед ними, чтобы заручиться их поддержкой в своих начинаниях по переделке журнала. Завтра они готовы выслушать вас. Вы можете подготовить несколько фактов и собраться с мыслями, чтобы быть готовой в любой момент выступить на совете и покорить всех своим очарованием?

В его голосе послышалось ехидство, но Клеон не обратила на это внимания, потому что ее мысли пришли в смятение от его вопроса. Однако кое-как ей удалось привести их в порядок и снова подчинить себе. Теперь, когда наконец пришло время начать сражение за то, о чем она мечтала с того самого момента, как взялась за эту работу, она оказалась совершенно неподготовленной. Потребуются часы, чтобы изложить на бумаге все свои аргументы, часы, которых у нее просто нет. Весь день после обеда у нее занят, а вечером ей придется поработать моделью для Франциза.

– Ну, и что же вы ответите?

Она поднялась, встречая его вызов:

– Я буду счастлива выступить завтра перед советом.

– Так, моя девочка, – прошептал он и вышел.

Франциз приветствовал Клеон как старого друга. Он проводил ее в комнату для переодевания, примыкавшую к салону, и сказал, что его клиентка еще не пришла.

– Мой сын приведет их.

Под «их», решила Клеон, он имеет в виду мужа клиентки.

– Вы помните, мистер Ферс, что я никогда не демонстрировала одежду?

– Моя дорогая мисс Эстон, я не жду от вас ничего особенного, вы просто будете стоять перед клиенткой и дадите ей возможность рассмотреть вещь. – Он заглянул ей в лицо. – Если вы не возражаете, я попрошу Ванду наложить вам легкий грим и, может быть, – он улыбнулся, – попытаться привести в порядок ваши волосы. Но кроме этого, все, чего я хочу от вас, – это чтобы вы вели себя в этой одежде так же естественно, как делаете в своей собственной.

Он ушел, и вошла Ванда. Она явно знала о косметике все.

Клеон наблюдала, как под руками Ванды на ее лице выражение юной простоты сменилось выражением искушенной молодости. «Это не я», – мысленно запротестовала она и закрыла глаза, чтобы не видеть в зеркале свое отражение.

Появилась мадам Хилари, главная продавщица, и провела Клеон на первый показ.

– Клиентка здесь, – прошептала она.

– Как ее зовут? – поинтересовалась Клеон.

– Она американка, – ответила мадам Хилари. – Ее зовут миссис Габриэлл.

– Она знает, что я не модель?

– Она знает о вас все, моя дорогая. – Мадам Хилари оправила пальто, надетое на Клеон. – Сидит отлично, – восторгалась она. – Как для вас сшито.

Клеон не могла не восхититься темно-коричневым пальто, отороченным мехом по воротнику и рукавам. Ей хотелось бы достичь такого же совершенства, такой же летящей линии и такого же безупречного облегания в той одежде, которую она создавала сама.

– Мне пора на выход? – спросила Клеон, почувствовав волнение в своем голосе. А если она подведет Франциза? А если клиентка уйдет с пустыми руками?

Мадам Хилари ласково подтолкнула ее к дверям и повела в салон. Франциз был здесь, и его улыбка ободряюще пригласила Клеон войти. Кроме него в салоне находились миссис Габриэлл и еще одна женщина. Как только глаза Клеон снова стали различать предметы, она узнала в женщине Карин Коннэр, одетую в очаровательное черное платье. Миндалевидные глаза Карин сузились, когда Клеон приблизилась к ней.

Клеон с удивлением заметила, как похожи женщины. Они, должно быть, были сестрами. Так и оказалось на самом деле, когда их представили Клеон.

Она была готова к тому, что Эллис тоже будет здесь. Он сидел сзади, сложив на коленях руки, воплощенное самодовольство, и, казалось, приготовился развлекаться в ближайшие полчаса. Поворачиваясь то в одну, то в другую сторону по просьбе мадам Хилари, Клеон страстно желала, чтобы он оказался как можно дальше отсюда.

Следующей демонстрируемой моделью было белое, до щиколоток, вечернее платье. Его ткань содержала металлические нити, излучавшие едва заметный серебристый свет. Глубокий и дерзкий вырез доходил почти до талии, по которой шел серебряный пояс, откровенно подчеркивающий формы обладательницы платья.

Клеон никогда раньше не надевала подобных платьев, его соблазнительность и утонченность были ей не свойственны. Она вопросительно взглянула на Эллиса, чтобы понять, как он к этому относится, и едва уловимый ответ его глаз заставил Клеон смущенно опустить глаза. Она попыталась не думать о нем, а вместо этого, призывно улыбаясь, сосредоточиться на клиентке, которая, в конце концов, была здесь самой важной персоной.

После вечернего платья она показывала отделанный мехом лыжный костюм, затем последовали два дневных платья и элегантный серый костюм. Последней Клеон демонстрировала развевающуюся накидку темно-красного цвета, отороченную белым мехом.

Наконец все закончилось. В тихой комнате для переодевания она без сил рухнула в кресло. Пока Клеон надевала свои собственные вещи, ей было слышно, как в соседней комнате оживленно разговаривают. Мадам Хилари похвалила ее, а Ванда принесла кофе. Обе ушли, и Клеон осталась одна.