На пороге любви

Глаза Клеон беспокойно блуждали по лицам, пока удивленно не задержались на единственной здесь женщине. По поведению и внешнему виду женщина была олицетворением материнской любви, но во всем остальном выглядела устрашающе, как древняя неприступная крепость. По соседству сидела девушка, может быть чуть старше Клеон, выглядевшая веселой и оживленной и, по сравнению со всеми остальными, – невероятно современной. «Она поддержит меня», – сказала себе Клеон, цепляясь дрожащими пальцами за любую соломинку надежды.

Однако на самом деле все, что делала эта веселая молодая женщина в течение всего допроса Клеон, сводилось только к ободряющей улыбке и невмешательству.

– Мисс Эстон! – Отрывистая интонация исполнительного директора была выговором за ее невнимание.

Клеон встала. Момент, которого она так ждала, наступил.

Пока она стояла, пытаясь привести свой мозг в рабочее состояние, дама, выглядевшая обманчиво-матерински, посмотрела на нее подозрительно, даже испуганно, как будто Клеон страдала ужасной болезнью под названием «молодость».

«Ничего, – как бы ликовали ее глаза, – время вылечит ее от этого, как и всех нас!»

«Плохая защита от представительницы моего пола», – подумала Клеон.

Она отыскала лицо Эллиса, надеясь увидеть ободрение и поддержку, но выражение его глаз, величественно смотревших на нее с места во главе стола, было пугающе-пустым и официальным.

Глядя в глаза Эллиса, она могла думать лишь о том, что произошло между ними в темноте машины, и от этих мыслей ей захотелось спрятаться под стол и свернуться в клубок.

Эллис скрестил руки и произнес своим четким начальственным тоном:

– Может, вы начнете, мисс Эстон?

«Начну что? – хотелось спросить Клеон. – Я что, должна начать с нуля? Никаких наводящих вопросов, никакого руководства, брошена в воду и если не выплыву, то буду виновата сама?» Заметки дрожали в ее руке, и Клеон пришло в голову, что они так смяты, что ими невозможно воспользоваться, поэтому она выпрямила пальцы, и листки порхнули на пол.

Дружелюбный джентльмен рядом с Клеон нырнул под стол и один за другим поднял разлетевшиеся листки. Дама плотного сложения, которая теперь выглядела так же по-матерински, как тюремная надзирательница, бросила злобный взгляд.

– Начинайте, мисс Эстон, – снова сказал Эллис, теперь в его голосе слышалось нетерпение.

И мисс Эстон начала таким смущенным и робким голосом, что кое-кто из джентльменов приложил руки к ушам, чтобы лучше слышать.

– Говорите громче, мисс Эстон, – приказала тюремная надзирательница, и Клеон так повысила голос, что его звучание изумило даже ее саму.

– Я прошу, – бросилась она в омут, уставившись в свои смятые заметки, – предоставить мне больше свободы в определении внешнего вида, стиля и содержания журнала «Салон». Мне также хотелось бы изменить его название. – По комнате пронесся гул, похожий на жужжание роя сердитых пчел. Клеон пришло в голову взглянуть на Франциза, но она с облегчением обнаружила, что тот отсутствует. – Мои коллеги и я, – продолжала она голосом, набирающим силу и убедительность, – считаем, что «Разговор о моде» больше соответствовало бы духу времени, и это помогло бы создать новый имидж, за который мы боремся. – Аудитория оставалась безучастной. Она должна была как-то расшевелить ее. – Мода, – сказала Клеон, подходя к предмету с другой точки зрения и надеясь, что бомба, брошенная ею, взорвется, – должна отражать время. – Она осмотрелась – ни малейшего намека на реакцию по поводу ее слов. Клеон усилила нападение: – По моему мнению, кутюрье принадлежат ушедшим временам, миру очарования и романтики – даже эти два слова родом из прошлого. – Это был явно камень в огород кое-кого из слушателей. – Кутюрье, – настаивала Клеон, – теперь уже часть истории. – Люди вокруг нее были близки к шоку. Наконец-то ей удалось пробудить их к жизни. – Кутюрье, – развивала она свою образную экспансию, – напоминают мне те богатые парки, прилегающие к домам, в которых публике позволяется гулять, но владеть – никогда. Точно так же вы можете смотреть на прекрасные вещи «от кутюр», даже потрогать, если вам повезет, но иметь? Никогда, пусть даже вы и приблизились к миллионному состоянию, которое для большинства из нас недостижимо.

Нервный смешок пробежал среди собравшихся, потом раздался вкрадчивый голос Эллиса:

– Не хотите ли вы сказать, мисс Эстон, что кутюрье всего лишь мечта?

– Я считаю, да... – ответила Клеон насторожившись. Куда он клонит?

– И вы хотите лишить людей мечты? – Она была изумлена и не скрывала этого. Эллис продолжал: – Насколько я понимаю, мечта – необходимая часть жизни. Даже психологи утверждают это. Вы с этим согласны?

– Я думаю, что да...

– Например, для женщины, обремененной заботами домохозяйки, матери маленьких горластых детей, прекрасное платье – это мечта, не так ли?

Самодовольный тон Эллиса вырвал крик из самой глубины сердца Клеон:

– Какая польза от мечты, если она недосягаема? Она может только мучить и под конец даже свести с ума.

До нее дошло, что на самом деле она говорит Не об одежде «от кутюр». Все дело было в ее тайной мечте об Эллисе!