На пороге мира

– С двадцать восьмого, – автоматически поправила Валаньева. – Вот с этих самых «зачетов» я и набрала седины в волосы, которую теперь крашу, ну и своих финтов, разбирая потом полетные записи с регистраторов.

– Ну, Настюха, ты крута безмерно! Если это твой ученик, то я снимаю шляпу – ты лучший педагог в мире!

– Угу, воспитала маньяка, – хмуро ответила девушка. – Разрушил космодром, развязал войну…

– Э, Настьк, ты не поняла! Этот лайнер захватили террористы. Пилотов убили. Сам космолет пригнали на Камбоджу. Местные власти были с террористами заодно… Так мало того, там еще и сын нашего императора летел, оказывается!

– Да ты что?!

– Именно. Как-то пассажирам удалось вернуть себе контроль над лайнером и повезло, что оказался на борту кто-то, кто сумел заменить погибших пилотов, иначе все – каюк!

– А дальше?

– А дальше ты сама видела: на земле ракетницы, в воздухе штурмовики и истребители, еще выше планетарный щит ПКО, который и требовал снять пилот… Улетели в джунгли к повстанцам. А дальше…

– Подняли восстание, устроили революцию… Знакомо. Ленька раз пять в кадетке общее восстание поднимал.

– Ну да. Свергли диктатора, устроили выборы, поставили президента, объявили Республику. Тут и наш Второй Восточный флот подошел. Всех по домам, лайнер в музей Камбоджи…

– Хэппи-энд, значит?

– Ну, как тебе сказать… – замялся Валера.

– Не темни! Говори, как есть.

– Пилоту Героя дали… посмертно, – отведя взгляд, сказал Анатольин.

Повисла тишина.

– Как? Он же не разбился вроде… – наконец смогла совладать с голосом и спросить Валаньева.

– При штурме дворца диктатора. На гранате подорвался… Имя его разглашать не стали, как и имена других пассажиров.

* * *

Как дошла до своей каюты, Анастасия Константиновна помнила плохо. После того разговора она словно выпала из реальности. А пришла в себя уже на собственной койке, с коммуникатором в руке, на котором уже был выбран контакт «Кадет Жестянк». И три гудка уже отзвучали.

Настя нажала на сброс вызова и обреченно уронила руку. Смысл звонить мертвому?

Тут коммуникатор в руке завибрировал, сообщая о входящем вызове. Настя удивленно подняла к глазам аппарат. Вызов шел с того самого контакта, на который она сама меньше минуты назад звонила.

– Звонили…асия…нтинна? – как всегда проглатывая первые слоги ее имени отчества, спросил знакомый голос.

– Живой… – тихо не то спросила, не то констатировала она.

– Живой, – утвердительно ответил он. – «Слухи о моей смерти сильно преувеличены».

– Начитанный мальчик, – улыбнулась лежащая на койке девушка.

– Ну, вы же знаете, – улыбнулся в «трубку» парень.

– Значит, не ты Камбоджийский космодром разнес?

– О таком по телефону не говорят, – укоризненно ответил голос Жестянкина из аппарата.

– Как скажешь, – повинилась Валаньева.

– С третьей звездочкой, кстати! Мои поздравления!

– Спасибо. А тебя с выпуском!

– Не, не, не! Никакого выпуска! Меня за месяц до него Сомов отчислил. Так что я теперь свободный гражданский человек!

– Как же так? Добастовался?

– Нет, – рассмеялся Леонид. – Там дело личное… Вы на «Лотосе» сейчас служите? У планеты Корсунь?

– Вот об этом как раз и нельзя по телефону говорить.

– Вам нельзя, – продолжил смеяться он. – А мне можно! Я не на службе. Может, через недельку-другую загляну к вам. Выиграю региональный конкурс и загляну.

– Ты выиграй сначала!

– На учебный бой поспорим?

– Не, не, не! Наша станция твоего пилотирования не выдержит!

– Да ладно вам, – чуть добавил обиды в голос парень. – Я научился летать, не разнося все вокруг… По прямой. По пеленгу. На автопилоте. Почти…

– Вот твоего «почти» и не выдержит! Да и как ты собрался на военный объект попасть?

– Это мои сложности…асия…нтинна! Не ваши! – рассмеялся парень на том конце «провода». – Ждите!

– Ладно, «герой». Живой главное… – сказала Валаньева и нажала на отбой вызова.

* * *

– Кто звонил? – мурлыкнула Лена, лежащая на плече своего личного ангела.

– Та, что научила меня так летать, – улыбнулся Леня, откладывая свой старомодный кнопочный мобильник на тумбочку возле кровати.

– Та, что научила тебя так летать? – повторила фразу парня, но с другой интонацией и четким многозначительным акцентом на слово «так». – Я уже хочу увидеть эту отмороженную маньячку! Познакомишь?

– Неправда, – не согласился Леонид. – Асия Нтинна не такая. Она не маньячка. Она очень добрая, мягкосердечная и отзывчивая девушка, с железными нервами, ангельским терпением и всепрощающим сердцем педагога. Просто она влюблена в полет, все равно где: в атмосфере, в космосе…

– Девушка? – приподнялась Лена. – С этого места поподробнее. Сколько же ей?

– Двадцать шесть лет, четыре месяца и три дня, – не задумываясь ответил он.

– Ты дни считаешь?

– Просто считаю быстро, и память хорошая.

– А мне тогда сколько?

– Семнадцать лет, восемь месяцев, пять дней, двенадцать часов и восемь минут, – также без запинки и паузы на обдумывание ответил он.

Лена замолчала, прикидывая. Взяла свой коммуникатор, пощелкала на калькуляторе и задумчиво его отложила.

– То есть, ты действительно следишь за мной уже четыре года? – пришла она к парадоксальному выводу.

– Ну да, я же говорил тебе.