На пороге прошлого

В дайваре повисла тишина. И если приближенные каана не могли говорить по воле хамче, то каан застыл, открыв в изумлении рот, а после тяжело осел в свое кресло. Фендар тоже молчал, переводя растерянный взгляд с главы своего тагана на дайна. Последний усмехнулся и одарил мага лукавым взглядом. Элькос отвесил очередной поклон и едва не проглядел, когда на гостей Курменая кинулись хозяева, находившиеся внутри дайвара, – приближенные.

Первого, оказавшегося ближе всех, ударом наотмашь откинул в сторону Танияр, а потом магистр вскинул руки, и…

– Они застыли, девочка моя! Клянусь богами, застыли! Когда-то обучаясь приемам магического нападения и обороны, особенно в применении их к неодаренным, я познал иное воздействие. Они должны были оставаться скованы силой, но вовсе не превратиться в ледяных истуканов. То есть подвижность глазных яблок, речь, сознание, в конце концов! Всё это должно было наличествовать, однако в дайваре хоть и не покрылись коркой льда, но замерли в полном оцепенении все приближенные каана. Невероятно. Мне еще предстоит разобраться со всем этим. То, чему меня обучали, мне подвластно с новой силой, однако эффект выходит несколько иным. Всё это требует изучения.

– Вам подарены новые годы жизни, и, думаю, их хватит, чтобы разобраться с тем, что вам непонятно. Однако сейчас я хотела бы услышать продолжение о вашем визите.

– Экая вы черствая, – фыркнул хамче. – Я думал, что мои открытия вас заинтересуют…

– Они меня интересуют, будьте уверены, – прервала я Элькоса. – А теперь продолжайте. Об остальном мы поговорим после. Итак?

– Извольте, – сухо ответствовал магистр. Впрочем, тут же и переменил настроение, увлекшись повествованием.

В первые минуты замерли не только приближенные и их каан, но последний в полном ошеломлении. Застыл в удивлении и Танияр, уже не говоря о Фендаре.

– Они живые? – спросил дайн.

– Любопытный эффект, – пробормотал магистр и, протянув ладонь к груди «истукана», стоявшего рядом с ним, уверенно кивнул: – Да, государь, не извольте беспокоиться.

– Хорошо, – кивнул мой супруг. – Мы пришли не убивать, а разговаривать. – Затем обернулся к каану. – Кашур, довольно глупостей, мой хамче остановит любого, кто попытается нам помешать. Дело важное, и я не пришел бы к тебе, если бы не видел угрозы. Просто выслушай, потом мы уйдем.

– Великий каан, – выступил вперед халим, – прошу, услышь дайна Айдыгера. Иначе Курменай захлебнется в крови.

Великий каан… Элькос хмыкнул, оценив обращение. Впрочем, оно же и принесло понимание столь подчеркнутого высокомерия и спеси, на которую исходили приближенные Кашура. Возможно, тут еще помнили, что когда-то Курменаем была вся земля таганов. А может, попросту оценивали свое превосходство в развитии, и оттого каан, не имевший ни власти над остальными землями, ни особого авторитета, почитал себя великим.

– Так, значит, пришли угрожать мне? – очнувшись от ступора, сузил глаза каан.

– Мы пришли предупредить об угрозе, – ответил ему Танияр. – Илгизиты скоро спустятся с гор, и число их войска будет несметным. Все мужчины Дэрбинэ, от юношей до стариков, способных держать в руках оружие. И стрелять они станут не только из луков. Кашур, Курменай первым падет…

– Курменай выстоит! – оборвав его, рявкнул каан. Вдруг расслабился и вернулся в вальяжную позу, в которой сидел в момент появления айдыгерцев и халима. – С чего ты взял, Танияр, что илгизиты пойдут на нас? Они не делали этого раньше, не сделают и сейчас. Они рядом с нами, даже спускаются, я знаю. Они видят, как силен и велик Курменай. Нет, не отважатся.

– Курменай падет, – ответил ему дайн.

Он отошел к одной из скамей, уселся и вновь посмотрел на каана. Брови того нахмурились, и взгляд, став тяжелым, не отрывался от незваного гостя. Похоже, «выходка так называемого» дайна не понравилась великому каану.

– Их войско превосходит войска всех таганов, – тем временем продолжал Танияр. – Каждый мужчина Дэрбинэ воин, и оружие их не ленгены и луки.

– Откуда тебе знать… дайн, – титул гостя каан произнес с нескрываемой насмешкой.

– Я не говорю того, чего не знаю, – спокойно произнес мой супруг. – И воинство их сильно, и пойти они могут уже завтра. Илгизиты спускаются не только в твой Курменай. Их много в каждом тагане. Приходят и остаются как новые жители. Люди их принимают, даже не догадываясь, что день ото дня заглядывают в глаза врагу. У меня в Айдыгере их тоже было немало, теперь нет.

Кашур поерзал, но все-таки спросил, глядя на Танияра исподлобья:

– Куда же они подевались?

– Кто бежал, кого поймали, и бегать он уже не может. Мой хамче умеет находить их по проклятой силе Илгиза. Она заключена в шаваре – это черный знак, который соединяет илгизитов между собой…

– Так это тебе илгизиты рассказали, что их великое множество, и ты прибежал ко мне с этим? – уточнил каан и, откинув голову, расхохотался.

Впрочем, веселился только он. Его приближенные не могли поддержать своего правителя по понятным причинам, а гости просто наблюдали за приступом неуместного веселья. Только халим, шагнув вперед, склонился перед Кашуром и воззвал: