На пороге вечности

Потом, когда я немного подросла, мать взяла меня с собой в Спуур. Дорога мне запомнилась мало. Наверное, потому, что была самой обыкновенной дорогой. Мы проехали Южные ворота, и сразу потянулись бесконечные, однообразные холмы. Лишь кое-где это однообразие нарушали вспаханные участки земли, на которых копошились маленькие фигурки…

— Уж не хочешь ли ты сказать, что это были дгоры? — воскликнул Труг.

— Нет. — Женщина досадливо поморщилась. — К полям с пшеницей вас бы никто не подпустил. То были ревьены: дети земли.

— Что значит — не подпустил бы? — возмутился гном. — Разве ты видела, как мы работаем на земле, чтобы говорить так?

— Всем известно, что вы лучше обращаетесь с железом и камнем.

— А чем мы, по-твоему, питаемся?!

— Бородами! — вскипела ваарка.

— Если бы у тебя хватило мозгов понять…

Под звуки этой нескончаемой перепалки Михаил и уснул. Выкрики Саады и Труга действовали на него успокаивающе…

Утро приветствовало его толчком волны в борт корабля. Корабль качнулся, заставив пленников пошевелиться.

Оторвав голову от плеча Михаила, Саада сонно улыбнулась:

— Жаль, что ты вчера уснул. Я дгору бороду выдрала.

— Глупые враки, женщина. — Трут с хрустом потянулся. — О моей бороде ты и не думала. Ты гадала, как бы половчее приклеиться к Корноухому.

— Зря ты меня не разбудила. — Михаил зевнул. — Мы для начала ощипали бы этот бочонок, а потом бы весело провели ночку.

— Впереди еще не одна ночь! — абсолютно серьезно сказала Саада.

Сглотнув, Михаил заставил себя улыбнуться. Женщина хихикнула. Потом, прижавшись к нему всем телом, поцеловала. Ее губы были теплые и нежные.

— По крайней мере, это как-то скрасит путешествие, — пробормотал Михаил. Конечно, устраивать шоу на виду у всех они не будут, но…

— Спать не одному, пожалуй, приятнее! — Кивнув, Саада отправилась за завтраком. Двое ее вчерашних собеседников последовали за ней.

Откушав зеленого хетча, вся троица вновь устроилась на своем насиженном месте, у борта. Дгор, чтобы никто не успел его опередить, поспешил начать разговор:

— Пора тебе, Мик, услышать про настоящий город. Толкую я тебе о Дгор-Рьине — о столице нашей дгорской страны. Так вот, тому, кто утверждает, что в Бриндгоре нет ничего, кроме снега, камня и колючего ветра, ты можешь смело плюнуть в глаза…

— Я утверждаю, — вмешался в разговор мужчина, сидевший неподалеку от Саады. Был он высок, поджар, светловолос — типичный лепурец. Ну а добродушное лицо его могло расположить к себе кого угодно, за исключением, пожалуй, яроттцев и Трута.

— Плюнь ему в лицо! — категорично потребовал обиженный Трут. Увидев, что Корноухий этого делать не собирается, он решил просто не обращать на наглеца внимания.

— Рьин — это место тысячи огней. Мы, маленький народ, с присущим нам мастерством украсили город драгоценными камнями, и Близнецы, перекатываясь по небу, зажигали на улицах тысячи радуг. Городской совет на площади Становления походил на яркую звезду, при виде которой ни одно дгорское сердце не могло остаться равнодушным…

— Ну да, к ветру, снегу и камням я забыл прибавить драгоценности, — кивнул незнакомец.

— Да кто ты такой? — Гном даже приподнялся со своего места.

— Шарет из второго Стегардского отряда, — представился мужчина. — Во время боев за Бриндгор я неплохо изучил эту страну.

— Бриндгор может знать только маленький народ! — отчеканил Трут. — Рьин расположен в Вилитской долине — в месте, которое поражает сочной зеленью деревьев и травы, запахом цветов, хрустально-чистыми водами горных рек… Сколько раз я сам, стоя на городской стене, любовался этим зрелищем!

— Ага! И где сейчас то, о чем ты так занимательно нам толковал? — Шарет усмехнулся.

— Поганые яроттцы уничтожили все… — Дгор сник. Но уже через секунду он выпрямился, глаза его загорелись. — Они поплатятся за это, клянусь!

— Шарет, — обратилась ваарка к новому знакомому, — ты говорил, что был приписан к Стегардскому гарнизону. Ну и как там?

— Держатся, — кивнул мужчина. — Наши перекрыли Черну. Река разлилась, так что теперь врагу приходится сражаться вплавь.

— А сами стегардцы? — удивленно спросил Михаил.

— Позиции наших войск располагались на возвышенности. Стегардский Холм — слышал о таком? Наши даже штанов не замочили. А вот сады и поля, что были в низине, погибли… Видели бы вы эти сады весной! Выезжаешь за стены города, чуть отдалился — и вокруг тебя все становится белым от цветов!..

— Значит, и вам яроттцы подгадили… — Трут вздохнул. — Вот я и говорю…

Но что он собирался сказать, трое его собеседников так и не узнали. Какая-то пленница, встав под люком, принялась звать капитана, ссылаясь при этом на очень важное дело. Минут через десять люк открылся, пленницу вытянули из трюма.

— Вот тварь… — начал было Шарет, но запнулся, наткнувшись на яростный взгляд Саады.

— Она просто пытается выжить! Только не понимает, что выбрала путь, проклятый Эфгом…

Михаил наконец смекнул — женщина хотела предложить кому-нибудь свое тело в обмен на свободу.

— Ты что — ее оправдываешь? — недоуменно спросил стегардец.

— Отчасти. — Саада почему-то посмотрела на Михаила. Тот задумчиво кивнул…