На пороге вечности

— Тихо ты! — Михаил испуганно прижался к полу. — Давай за мной.

— Проклятие Эфга! — Трейч торопливо вылез из кедш и устремился к умывальнику…

— Прибыли… — Михаил опустился на колени перед стоком… Махнул рукой, подзывая годока. Тот, огромной тенью возникнув рядом, замер, рассматривая решетку.

— Когда?

— Сейчас.

Вцепившись в прутья когтями, Трейч потянул, постепенно увеличивая прикладываемое усилие. Раздался легкий скрип… Еще немного… Трейч завибрировал от напряжения… «Конец! Не выйдет!» — резанула Михаила мысль. В то же мгновение решетка со скрежетом вылетела.

Двое заключенных отскочили к стене и замерли прижавшись к поду. Они были готовы к худшему, но видно, Ло все же присматривал за ними одним, ибо никто не поднял тревогу, услышав в тюрьме странные звуки.

— Вроде пронесло, — выдохнул годок, вернувшись стоку.

Михаил отцепил от пояса лампу, достал из кармана фитиль и присоединился к своему напарнику.

— А чем поджигать? — поинтересовался Трейч.

— Руками! — Михаил заглянул в темноту чернеющего пред ним отверстия. Не увидев ровным счетом ничего, он достал из-под рубахи тарелку и кремень.

— Это что?

— Держи. — Михаил сунул в руки Трейчу фитиль. Потом осторожно чиркнул кремнем по металлу…

Тряпка сперва лишь тлела и только через несколько секунд, показавшихся пленникам вечностью, соблаговолила загореться. Удовлетворенно кивнув, Михаил взял лампу и принялся медленно лить ее содержимое в сток. Вскоре на поверхности воды при свете горящего фитиля стали видны масляные пятна. Как оказалось, в канализации все-таки присутствовало слабое течение, которое и повлекло эти пятна в сторону караулки.

Михаил мысленно обругал себя за то, что не проверил наличие течения раньше. Им страшно повезло, вода текла в нужном направлении. Иначе бы весь их план рухнул в мгновение ока…

— Пора уже, — нетерпеливо прошипел Трейч.

Прикинув скорость течения, Михаил отрицательно качнул головой: еще пара минут…

— Давай же! У меня фитиль догорает!

— Кидай!

Маленький огонек отправился в долгий-долгий полет вниз. Вот он коснулся воды… Зашипел…

— Потухнет ведь! — Годок чуть не нырнул в канализацию.

Михаил закрыл глаза… Когда он их открыл, внизу пылал яркий огонь… В нос ударила резкая вонь.

— Решетку на место!

Трейч мгновенно исполнил приказ — зазвенел металл. Вонь усилилась.

— Проклятие Эфга! — Михаил сорвал с себя рубаху. Попытался закрыть ею отверстие…

— Дай-ка. — Годок недолго думая уселся на сток — и тут же тихо взвыл: снизу припекало.

— Вскоре прогорит, — успокоил друга Михаил. Взглянув в сторону караулки, он нахмурился: там было тихо.

— Вроде все, — неуверенно сказал Трейч, приподнимаясь. — Похоже, мы обдела…

Из караулки донесся грохот. Потом стали слышны вопли, причем громче всего звучал крик о пожаре.

— Уходим! — Михаил, подхватив атрибуты поджога, метнулся к годокской келье…

Добравшись до нее, он торопливо схватил флягу с вином, сделал несколько глотков. Трейч, вошедший секундой позже, повторил точь-в-точь ту же процедуру.

— Самое то, — выдохнул годок, ложась на пол. Михаил пристроился рядом.

Не успели они сделать вид, что спят, как тюрьма проснулась. Заключенные, разбуженные воплями стражи, выскакивали из своих камер и удивленно переглядывались: что за мозговой вывих случился у яроттцев?

Михаил с Трейчем тоже соизволили выглянуть. Первый под шумок добрался до своей кельи, где его уже с нетерпением ждали.

— Ну как? — сразу спросил Шарет. Взяв из рук Корноухого лампу, он торопливо спрятал ее под ворох тряпья.

— Рубахе конец!

— Пустяки! — махнул рукой Трут. — Слушайте… Вроде стража успокаивается…

— Как бы яроттцы не устроили у нас проверку, — озабоченно сказал Михаил.

— Стража никогда не зайдет сюда. — Дзейра пожала плечами. — Давайте-ка лучше спать. Завтра нам необходимо решить вопрос с Чедровой комнатой.

Они только что покончили с завтраком и теперь молча сидели, сверля друг друга вопросительными взглядами.

— Может, отравить? — предложила одна из ваарок.

— Как? Плюнуть в замочную скважину? — Михаил покачал головой.

— А если годок?.. — Дзейра, оглядев всех, сникла… Дверь в комнату Чедра не взломать даже Трейчу.

— Может, кто-нибудь заведет роман с охранниками? — Михаил взглянул на женщину.

— Каким образом? Нам неизвестно, кто там сидит за дверью… А вдруг тварь какая?

— Не… — Михаил отрицательно качнул головой. — Там сидят опрятненькие солдатики при всем параде… Проклятье! Будь у меня какой-нибудь возбудитель… Что, если мы заставим стражу нюхнуть годокского винца, а затем кто-нибудь из женщин их соблазнит?

— Конечно, солдаты сбегутся понюхать отраву Трейча со всего Эгора! — ехидно заметила Дзейра.

— Даже если они это сделают, ничего не случится. — Шарет тяжело вздохнул. — Я пил годокское и никакого особого возбуждения от его запаха не испытывал.

— Это просто вопрос физики… Э-э-э… Я хотел сказать — практики! — пожал плечами Михаил. — Найдите-ка мне солдата, который не злоупотребляет выпивкой: будем ставить эксперимент.

— Ты что — спятил? Легче годока научить…

— Знаю! Но ведь должен здесь быть хоть один трезвенник.

— А почему обязательно трезвенник?