На пороге великих тайн

Сквозь грохот и рев неудержимо стремящейся вперед воды слышны тяжелые удары, словно гигантские биллиардные шары бьют где-то в глубине пенистых водоворотов. Это стучат огромные каменные валуны, увлекаемые вниз по течению Фандарьей. А над косматым яростным потоком вздымаются к темно-синему небу отвесные стены ущелья. Где-то наверху чуть белеют каймы снегов, ниже темные пятна арчи цепляются за скалы. Кажется, подует ветер — и рухнут вниз в ущелье скрюченные стволы, распластавшиеся на отвесных голых камнях на непостижимой высоте. Впрочем, это только кажется. Ледяной ветер скальных вершин часто гонит по ущелью похожие на дым облака. Обрывки облаков цепляются за ветви арчи; бешеные порывы ветра пригибают деревья к скалам, грозят увлечь за собой… Напрасно! Цепко держится арча за обрывы, тянет к солнцу изуродованные ураганами стволы, глубоко запускает в трещины свои узловатые, похожие на клубки змей корни.

Даже в солнечный полдень сыро и сумрачно в извилистом коридоре ущелья. Словно исполинские подпоры прислонены к отвесным стенам зубчатые скалистые мысы. Ущелье проложено в массивных известняках. У известняков серый цвет. Черными трещинами изборождены серые стены. Черные фестоны лишайников спускаются вниз по серым камням, отмечая пути стока талых вод. Каскадами светлых брызг падают сверху ручьи; из трещин и нагромождений камня бьют прозрачные, пронзительно холодные родники…

Иногда откуда-то сверху на шоссе летят мелкие камни. Они щелкают по скалам точно пули. Это наверху по недоступным карнизам пробегают быстрые киики[9]. Снизу их не видно. Их тропы проложены очень высоко над рекой.

Ниже, в обрывистых стенах ущелья, видны остатки еще одной тропы. Она круто взбегает на скалистые мысы, потом спускается почти к самой воде, местами теряется в отвесных обрывах. Кое-где сохранились потемневшие от сырости бревна, ажурные сплетения ветвей, покоящиеся на забитых в трещины кольях. Это остатки страшных фандарьинских оврингов — вьючной тропы, служившей в течение многих столетий единственным путем из Зеравшанской долины в верховья Ягноба и к озеру Искандеркуль.

О смельчаках из зеравшанских кишлаков раньше говорили:

— Этот ничего не боится. Так смел и силен, что один с двумя ишаками по всем фандарьинским оврингам пройдет…

Один с двумя ишаками по всем оврингам… Это значило, что надо десятки раз развьючивать ишаков, таскать на себе их груз по узкой, в две ладони, тропе, вьющейся над обрывом на огромной высоте. Перетащив вьюки, надо было провести ишаков. Животные скользили по влажным камням…

На дне ущелья, где сейчас проложена автомобильная дорога из Ташкента в Душанбе, среди камней белеют кости и черепа вьючных животных. Говорят, что кое-где попадаются и людские кости… Дорога в Фандарьинском ущелье была построена за несколько лет до начала Отечественной войны, а жертвы страшных оврингов еще напоминают о себе…

Один из зеравшанских феодалов увлекался поэзией. Легенда гласит, что над самым опасным оврингом Фандарьи он велел высечь в скалах надпись: «Путник, будь осторожен, как слезинка на веке: от тебя до могильной плиты один шаг»…

Мсжет быть, остатки надписи еще сохранились в недоступных обрывах, где полусгнившие бревна отмечают древний путь смельчаков.

В наши дни Фандарьинское ущелье стало воротами из Ферганы и с Зеравшана в Душанбе и южный Таджикистан. Летом, когда открываются перевалы через Туркестанский и Гиссарский хребты, караваны грузовых машин, автобусов, навьюченных верблюдов, мотоциклов, мотороллеров, ишаков, всадников на низкорослых горных лошадках и пеших туристов тянутся по извилистой ленте шоссе мимо развалин старинных крепостей, мимо рудников и горных кишлаков, укрывшихся в ореховых рощах. Караваны проходят Фандарьинским ущельем, торопясь одни к Зеравшану, другие на гребень Анзобского перевала — к Варзобу и Душанбе.

И каждый путник, впервые очутившись в теснине Фандарьи, ощущает холодок за спиной, когда смотрит на отвесные серые стены, кажется, уходящие до самого неба. И, с недоумением пожимая плечами, думает:

— Вот ведь чудеса… Рассказали бы, не поверил…

А потом облегченно вздыхает, выходя или выезжая из влажного сумрака теснины к солнцу и свету.

Попав позднее на Кавказ и проезжая Дарьял, этот путник обязательно скажет соседу:

— Подумаешь, Дарьял… Что особенного? Вот Фандарьинское ущелье в Зеравшанском хребте — это…

И, вспомнив серые, уходящие до неба стены и бешеный пенистый поток у самого шоссе, разведет руками и умолкнет…

Есть и еще каньоны…

Как могли образоваться гигантские расщелины — каньоны, пересекающие целые хребты? Еще совсем недавно геологи считали, что каньоны — результат работы рек. Реки, словно пилы, постепенно прорезают поднимающиеся горные хребты.