На поверхности

Это был первый раз, когда я понял, что за мной следят. Я оттолкнул его свободной рукой, а когда Лиам снова попытался забрать мой телефон, я зарядил ему кулаком в лицо. Кровь, мгновенно хлынувшая из его носа, забрызгала мою грудь.

— Отвали на хрен! — крикнул я, когда он взвыл от боли.

Лиам схватился обеими руками за свой нос, как будто тот отвалился, но перестал скулить.

— Куда ты звонишь? — запрокинув голову, пробормотал он.

— В скорую помощь. Копам.

— Ты не можешь этого сделать! Их посадят!

Я моргнул, и мир снова стал синхронизированным.

— Точно.

Каину самое место в тюремной камере, и я собирался добиться этого, чего бы мне это не стоило.

Когда приехали копы и медики я наблюдал, как моего брата и его девушку увозили в участок, и находился рядом с Теей, когда ее погрузили на каталку и повезли в машину скорой помощи.

Вокруг слышалось перешёптывание.

Но мне было все равно.

Я мог сосредоточиться только на Тее. Видеть только ее. Она дышала, и цвет ее лица стал лучше, но, по словам тренера Огдена, которому удалось ее реанимировать, она пришла в сознание всего на двадцать секунд, а затем снова отключилась.

Мое сердце билось в горле, когда я держал ее за руку. Все мое существо жаждало оказаться на этой каталке, занять место Теи, чтобы не она пострадала от рук Каина.

Я должен был это предвидеть.

Я не должен был приводить ее сюда.

Опустив голову, я ждал. Путь в больницу был быстрым, и я оказался в зале ожидания среди людей, которые ждали своей очереди в регистратуру, стоная от боли или просто сидели, выглядя такими же разбитыми, как я себя чувствовал.

Тея будет в порядке, правда?

Она не может быть не в порядке.

Я задавался вопросом, когда меня вырвет. Когда ощущения, пронизывающие мое тело — страх, беспокойство, испуг — начнут действовать, но этого не произошло. Меня не вырвало. Подошедший врач провел меня в отдельную палату, где Тея была подключена к капельницам и другому оборудованию, назначения которого я не понимал. Однако я заметил, какой маленькой она выглядела в постели. Она выглядела такой чертовски маленькой и хрупкой, что у меня заболело сердце.

Через мгновение я осознал, что в палате помимо меня находится еще кто-то.

Мужчина и женщина.

Они выглядели изможденными и бледными, и не потребовалось много времени, чтобы понять, что это приемные родители Теи.

— Привет, — поздоровался я немного безучастно, а затем, игнорируя их, схватил кресло, подтащил его к ее постели и сел. Осторожно, чтобы не потревожить капельницу, я взял ее за руку и стал ждать, когда она проснется.

Но этого не произошло.

Даже спустя часы.

Приемные родители — Мейеры — ушли, медсестры сновали туда-сюда, и я погрузился в темноту. Вдруг чья-то ладонь схватила мою руку, снова приводя меня в сознание.

Я дернулся, проснувшись, но чего не мог ожидать, так это пощечины.

Не словесной, а физической.

У меня зазвенело в голове, потому что я не подготовился к атаке, и моя голова срикошетила на спинку кресла, и, поскольку это был самый неудобный предмет мебели из когда-либо изобретенных, мой череп с глухим стуком столкнулся с деревянным каркасом.

Не зная, тереть мне голову или щеку, я посмотрел на нападавшего, и меня охватило напряжение. Я увидел папу, схватившего маму за руку и притянувшего ее к себе.

Она была рыдающей развалиной. Моя обычно невозмутимая мать оказалась совершенно потрясена тем…

Из меня вырвался смех.

Не тем, что сделал Каин.

А тем, что сделал я.

Надо же.

— Ты обрек его.

Выплюнув эти слова, она вырвалась из папиных рук и снова бросилась на меня, словно сумасшедшая. Но я не останавливал ее. Я позволил ей бить меня. Я позволил ее ладоням награждать меня пощечинами, а кулакам стучать по моей груди.

Я понял.

Каин был для нее всем.

А я не был.

— Он причинил вред Тее, — сказал я ей деревянным голосом.

— Этому куску дерьма? — прорычала она. — Эта пи*да для тебя дороже собственного брата? Как ты мог так поступить с ним? — закричала мама, и я не удивился тому, что в палату вошла медсестра.

— Если вы не успокоитесь, мне придется попросить вас уйти, — заявила она строгим голосом.

Моя мама в ярости развернулась к медсестре, но папа снова схватил ее.

— Мы успокоимся, — пообещал он.

Медсестра посмотрела на маму и, очевидно, поняв, что в палате присутствует высшая сила безумия, поспешно вышла — я бы не удивился, если бы она все равно вызвала службу безопасности. Нам, вероятно, это понадобится.

Однако я заметил, что отец не двинулся защищать меня во время нападения мамы.

— Вы вырастили монстра, — заявил я, вздернув подбородок. — Мне нечего стыдиться. Я бы сделал это снова. Каин заслуживает заключения. Он гребаный псих, и никто из вас никогда этого не замечал.

Отвернувшись от них, я взял Тею за руку. Я узнал, что произошло от медиков скорой помощи, которые сообщили медикам больницы о том, что пришлось ей пережить…

— Он пытался утопить ее, — просто сказал я, сжимая пальцы Теи. — А вы что? Хотели, чтобы его просто посадили под домашний арест или временно отстранили от соревнований? К черту! — Я сердито посмотрел на них. — Он заслуживает тюрьмы.