На Пришибских высотах алая роса

Начальник штаба вынес Аде благодарность и пообещал подать раппорт на награждение за этот подвиг. Но вместо награды, она получила трибунал. В части, куда ее доставили после установления личности, узнав, что она закопала партбилет и другие оставшиеся документы, а также летную форму и награды в огороде у казачки, отправили в распоряжение особого отдела. Ее лишили всех наград и звания, и сообщили новое – рядовой особого формирования. Единственным утешением была надежда на то, что, если останется в живых, ей вернут прежнее звание.

Бальзамова вспоминала, как восприняли они в полку приказ № 227. Все понимали, что, наконец-то, будет управа на шкурников, маловеров и паникеров. Обстановка тогда была очень тяжелая. Пол страны лежало под сапогом завоевателя, а он продвигался дальше. Все понимали, что страна на краю пропасти, что она подошла к той черте, когда уже не будет страны, не будет народа, не будет завоеванных революцией свобод. Этот приказ прозвучал, как набатный колокол: если отступим – погубим все. И каждый понял, осознал, что судьба Родины, судьба родных и близких, провожающих их на фронт и надеющихся на их защиту, должна быть дороже собственной жизни. Благодаря этому приказу, произошел решительный, переломный момент в психике воинов. С ними говорили откровенно с неслыханной доселе прямотой и жесткостью. Ничего подобного они не встречали ни на страницах газет, ни в разговорах командиров. Все привыкли к расплывчатым, и ставшим уже казенными сводкам Совинформбюро, из которых выходило, что все идет, если не совсем и гладко, то все-таки идет: там захватили, там оставили. Но, что бы самой попасть под статью этого приказа, Ада не могла представить себе даже в кошмарном сне. И вот она преступница, по вине которой погиб экипаж и уничтожена материальная часть, а, кроме того, закопала партбилет! И кому докажешь, что бывают обстоятельства, когда поступаешь вопреки привычному, и даже не можешь вспомнить это привычное. Инстинкт самосохранения отсекает все ненужное в данный момент, и ты поступаешь так, как диктует он. Каждому не вставишь свои мозги. Факт преступления – на лицо и преступник должен быть наказан.

Аду вместе с другими проштрафившимися везли в особое формирование. Линия фронта приближалась. С каждым днем становилась все громче артиллерийская канонада. Противник по несколько раз в день бомбил железнодорожные станции, обстреливал дороги, пытаясь нанести советским войскам чувствительные удары.

19.

Вал войны неудержимо катился на запад. Завершался коренной перелом. Прочно захватив в свои руки стратегическую инициативу, советские войска также прочно уверовали в победу. Но немцы еще не привыкли отступать. Все предыдущие поражения каждый из командующих относил к безинициативности проигравшего, и ни в коем случае не считал себя таковым. Даже в этой ситуации ежедневного отступления они были тверды в своих убеждениях и спокойны. Это, какой-то там слабак Паулюс мог быть загнан в кольцо! Из предыдущих боев, когда они наступали, вынесли суждение, что русские могут только обороняться и при этом стоять насмерть. Но, наступать обдуманно и организованно, проявляя при этом высокие профессиональные навыки, русские не в состоянии. И это было ошибочное суждение.

В период относительного затишья противоборствующие стороны приложили огромные усилия к тому, чтобы изменить соотношение сил. Была проведена всесторонняя подготовка войск к летним и осенним операциям. В результате этой подготовки значительно повысилась ударная и огневая мощь вооруженных сил Советского Союза.

Окончательно разбить германскую армию в 42-ом не удалось, но переломного момента достигли. В 1943 году страна находилась в более благоприятных военных и экономических условиях. Это сказывалось на укреплении военной промышленности и материальной жизни всего народа. После изгнания врага из ряда важных в экономическом и стратегическом значении районов, страна получила возможность дальнейшего развития во всех отношениях. Были освобождены районы Нижней Волги, Дона, Кубани, Северного Кавказа, восточного Донбасса. В них восстанавливалась и начинала работать промышленность на нужды фронта и народного хозяйства.

Оценивая состояние своих войск на восточном фронте осенью 1943 года, бывший генерал вермахта Э.Бутлар писал: «Войска, испытавшие в течение ряда лет огромную нагрузку и потерявшие большую часть офицерского и унтер-офицерского состава, уже не обладали ни достаточной стойкостью, ни способностью к сопротивлению… В результате летних боев силы немецкой Восточной армии оказались крайне ослабленными. Пополнить дивизии людским составом, а также восполнить потери в технике и сохранить на необходимом уровне боеспособность соединений не представлялось возможным».[20]