На прорыв

– Не волнуйтесь, Ольга, второе отделение уже поменяло позицию и готово к открытию огня.

– Ладненько, – пробормотал я, наводя заключительный лоск на маскировку, попутно прокручивая мысль о том, что мне сильно повезло нарваться на вполне адекватного командира, который не стал качать права, быстро оценил обстановку и взял на себя именно те обязанности, которые в данной конкретной ситуации от него были наиболее востребованы.

"Далеко пойдёт. Грамотный командир!" – вставил свои "пять копеек" внутренний голос.

"Ага, – возразил ему я, – если не затрут более хитрые, да удачливые, имеющие "мохнатую лапу" в верхних эшелонах власти."

Впрочем, на этом внутренний диалог и закончился – банально не осталось времени.

Меж тем, бравые бойцы под руководством лейтенанта очень быстро поставили перевёрнутое орудие “на ноги” и развернули его в направлении ожидаемой атаки немецких танков. Замаскировали же едва ли не быстрее.

Двое из них, подхватив мой трофейный “МГ”, тут же умчались на левый фланг занимать позицию, двое временно стали артиллеристами “безногого” орудия, двое с “дегтярём” заняли позицию правее нас с Петрухой. Лейтенант занял позицию по центру ближе к расчёту “безногой” пушки – где обзор получше.

Он тоже сначала воспринял стрельбу из орудий в штыки – дескать, не обученные у него люди. Не артиллеристы ни разу.

Однако, на мою короткую отповедь о том, что по стволу и ребёнок сможет навести – не говоря уж о профессиональном бойце – отреагировал весьма сдержанно и в чём-то даже согласился. Ну, действительно: где мы сейчас артиллеристов искать будем? Разве они тут по тылам толпами бегают? Раз умудрились с миномётами разобраться – значит, и из орудий стрелять научатся. Это когда стреляешь с закрытых позиций, да на большое расстояние чёрт знает сколько всего учитывать нужно. А у нас-то – чистый детский сад: работаем на прямой наводке. Тут только одно правило: успеть прицелиться раньше фрица и влепить ему бронебойную болванку куда надо.

Кстати, а как у нас с бронебойными? Заглянув в ящики для снарядов, слегка ошалел: разнообразие просто поражало.[7]

С первого взгляда и не разобрать – какие из них какие. Вот как, например, отличить бронебойный от осколочного? Но тут уж память моя вдруг активировалась, однозначно отделив одно от другого. Сомневаться в её подсказках даже и не пытался: сравнивать всё равно не с чем. Поэтому все “тупорылые” снаряды с жёлтыми поясками отнёс к осколочным, а остроконечные с чёрными поясками – к бронебойным.[8]

Как оказалось, кроме бронебойных и осколочных присутствовали какие-то хитрые надкалиберные, напоминающие мины от миномёта – с такими же стабилизаторами. Причём, стрелять таким снарядом можно, лишь насадив на ствол снаружи. Бред какой-то. В общем, нам понадобятся только бронебойные для танков и осколочные для пехоты.

И только мы успели зарядить орудия бронебойными, как на холме появился первый панцер. Основательно-угловатый, кряжистый – внушал уважение одним только своим видом.

“Никак, “тройка”? – выдал, наконец, внутренний голос – А где разведчики-мотоциклисты? Так спешили, что забыли про свой любимый орднунг?”. И стыдливо примолк. Память, отчего-то, промолчала.

И как это понимать? Я же буквально несколько минут назад прикидывал бронепробитие и тактико-технические характеристики немецкой техники? Что за тупой игнор? Меня тут же посетило состояние когнитивного диссонанса: внутренний голос – сам по себе, память – себе на уме, а я тогда какого чёрта в голове Ольги делаю? Наблюдателем работаю? Не удивлюсь, если руками-ногами какой-нибудь Вася Пупкин управляет. Меня об этом даже не спрашивая и не извещая. Так, стоп! Опять наркота мозги пудрит? Да какой же гадости я наглотался на свою беду? Галеты… Галеты стандартные. Шоколадка? М-м-м… С первитинчиком? Твою ж через тудыть! Вот откуда наркота. Чёрт. У-у-у, идиота кусок. Что ж ты, зараза, в рот всё, что ни попадя тянешь? Вот балда!

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове, сбивая концентрацию и мешая адекватно реагировать на внешние раздражители. Поэтому на некоторое время я как-то слегка потерялся. Но верный второй номер тут же напомнил о том, что мы тут, как бы, врага бить должны, а не рот разевать:

– Ну же, стреляй!

От этого возгласа я как сумасшедший закрутил маховики наводки, совмещая прицельную прорезь с направлением на танк. Но не успел до конца свести всё воедино, как слева раздался выстрел второго орудия.

Снаряд прошелестел в направлении противника и воткнулся точнёхонько… в землю под гусеницей танка, отчего тот слегка подпрыгнул и, распустив гусянку, развернулся боком. Тут и я, наконец, добившись совмещения прицела с бортом панцера, сделал выстрел. На удивление, первый же снаряд, разворотив броню, врубился в двигатель, заставив танк окутаться чадным дымом (всё-таки, состояние под названием “боевой режим”, пока меня не подводило, обеспечивая необходимую точность попаданий).

Но не успели обрадоваться, как на гребень с двух сторон вылезли сразу две "тройки". И через секунду к ним присоединились ещё две.