На прорыв

Всю усталость как ветром сдуло. И чего я раньше этот чудо-шоколад не слопал? Не медля ни секунды, воткнул передачу и дал по газам: торчать на этом пригорке, как прыщ на заднице, бесполезно. Те же миномётчики, заметив настырный “Ганомаг”, мигом отправят его содержимое (то бишь, нас) к праотцам. А расстояние такое, что попадать по фрицам замучаюсь: и себя выдам, и своим не помогу. Да и по врагу, скорее всего, промажу. Не поможет и боевой режим: тактический компьютер-то в голову мне пока никто не сподобился засунуть. И хотя обсчитываю поправки получше заправского суперкомпьютера, несовершенство техники и рассеивание ещё никто не отменял. Да и силёнок у Ольги всё меньше и меньше: удержать в руках быстро изрыгающий свинец агрегат тоже надо как-то суметь, пусть даже тот закреплён на турели.

А ленту перезарядить? Она ведь не пять грамм весит. Тоже металл, как-никак. В общем, подобраться с тыла к рощице поближе – сам Бог велел.

Сознание отметило ещё одну странность: на этом пригорке – фактически, господствующей высоте в этой местности, – не обнаружил ни одного фрица. Даже какого-нибудь завалящего корректировщика. С одной стороны, понятно, что рельеф тут такой, что и не спрячешься. А с другой – всё равно непонятно. Ну да чёрт с ними! Нет тут немчуры – и ладно.

Подгадал я хорошо: в тот момент, когда фрицы, открыв ураганный огонь, заставили наших бойцов залечь и перейти в глухую оборону, мой "Ганомаг" как раз занял очень удачную позицию за спинами миномётной роты. И оная в полном составе, успев сделать всего несколько выстрелов, отправилась с моей помощью к праотцам.

Тут уж даже полное косоглазие не могло помешать стрельбе по близко расположенным мишеням: выкосил я этот рассадник воющего железа, фактически, с одной ленты. Быстро перезарядив пулемёт, принялся уже за бравых “засадников”, тоже заставив их смертельно огорчиться.

Оказавшись меж двух огней, фрицы сильно забеспокоились и попытались рвануть вправо – в сторону защищаемых ими основных позиций. Но не преуспели в этом: с одной стороны уменьшением поголовья немчуры занялся я, с другой – наши, которые, поняв, что у них появилась очень весомая поддержка с тыла, резко ломанулись в атаку. Ох, как немцам сразу поплохело: влево-то не особо и рыпнешься – местность жутко заболоченная. И даже крепкий мороз, сковавший льдом водную поверхность, совершенно не гарантировал того, что лёд выдержит вес человека с оружием в руках, да в полной амуниции. Причём, не одного. Топь – такое гнусное дело, что лучше в неё вообще не соваться. Целее будешь. Вот и немцы решили так же, пытаясь прорваться в другую сторону – к своим позициям. С тыла-то я им хорошенько так прикурить дал.

Несколько наших бойцов, добежав до меня, были очень удивлены увиденным: какая-то мутная девица поливает фрицев из пулемёта почём зря.

– Оп-па, баба, – воскликнул один из бравых вояк, удивлённо пялясь на открывшуюся картину: я, пулемёт, пленный офицер, “Ганомаг” – именно в таком порядке (немчик от неимоверного грохота успел проснуться и кое-как взгромоздиться на сиденье, выглянув наружу).

– А ты кого хотел увидеть? Архангела Гавриила? – вызверился я, – Если б хорошо немчуру бил – не пришлось бы этим самым, как ты говоришь, бабам за оружие браться.

И, не дав ему опомниться, добавил:

– Вызови лучше кого из начальства, чтобы пленного куда надо сопроводили. У него ценные сведения имеются. И дуй уже вон туда на фрицевскую миномётную батарею – осваивайте подарочки, да немчуру бейте. А то дождёшься вас – всё, блин, самой приходится делать. Тоже мне – бойцы, ети его…

Не ожидавший такой отповеди солдат даже слегка растерялся. Но быстро пришёл в себя:

– Как зовут тебя хоть, красавица?

– Ольгой кличут, – досадливо отмахнулся я, мысленно хохотнув от столь откровенной лести: чёрное и опухшее от синяков, мороза и грязи лицо Ольги вряд ли сейчас можно было назвать красивым.

Но прервался, углядев угрозу и быстро перечеркнув короткой очередью не в меру прыткого немца, пытавшегося остановить улепётывающих во все лопатки камрадов и организовать хоть какое-то подобие обороны на этом участке.

И тут же пришлось срочно пригнуться, стащив в нутро "Ганомага" не в меру любопытного офицера, так как несколько пуль щёлкнули по броне, визгливо отрикошетив куда-то в сторону. Немцы – вояки хорошие. Даже панике поддались далеко не все. Часть вполне успешно огрызалась, создав довольно плотную огневую завесу.

– Ты ещё здесь, Аника-воин? – раздосадовано сплюнул я, снова выглянув наружу и увидев так и торчащего у борта бронетранспортёра бойца, что-то втолковывавшего прибывшему подкреплению в виде троих товарищей. Под пули, впрочем, не лезли, грамотно расположившись под прикрытием бронированной машины.

Врезав по фрицам ещё одной очередью и угомонив парочку особо рьяных, взглянул на подоспевшее воинство мутным взглядом (что-то соображалка стала куда-то в сторону уплывать – сил, вроде, стало больше, а с мозгами как-то похуже):