На пути к мышлению или интеллектуальные путешествия в страну Философию

«Вот однажды, гуляя по лесу, Пух вышел на полянку. На полянке рос высокий-превысокий дуб, а на самой верхушке этого дуба кто-то громко жужжал: ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж! Винни-Пух сел на траву под деревом, обхватил голову лапами и стал думать. Сначала он подумал так: «Это ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж! - неспроста. Зря никто жужжать не станет. Само дерево жужжать не может. Значит, тут кто-то жужжит. А зачем тебе жужжать, если ты - не пчела? По-моему, так!» Потом он еще подумал-подумал и сказал про себя: - А зачем на свете пчелы? Для того, чтобы делать мед! По-моему, так! Тут он поднялся и сказал: - А для чего на свете мед? Для того, чтобы я его ел! По-моему, так, а не иначе! И с этими словами он полез на дерево»[28].

Язык философии имеет еще одно важное преимущество: он способен совместить различные словари нашего описания окружающего мира (словари конкретных наук, словари искусства и культуры, медицины и права, экологии и экономики). Сегодня перед нами стоят новые вызовы, и мы должны решать проблемы, которых не было еще в середине XX века. С другой стороны, многие традиционные вопросы предстают в новом свете.

Например, западная цивилизация принципиальное значение придает понятиям прав человека и человеческого достоинства. Эти важные понятия были закреплены на юридическом уровне и стали одним из фундаментальных принципов западных политических систем. Но что является основанием человеческого достоинства? То, что мы являемся физическими телами с интеллектом и волей. То, что мы являемся особенными живыми существами, которые имеют сознание и могут отвечать за свои поступки (это лежит в основе любой правовой системы). Однако сугубо физическое (материалистическое) понимание человека не в состоянии предоставить достаточные основания для обоснования человеческого достоинства. А что такое личность? Является ли личностью человеческий эмбрион? Если да, то на какой стадии? Можно ли признавать эвтаназию?

Ответы на все эти вопросы дают представители естественных наук: химики, биологи, медики, законодатели (принимающие законы, например, об абортах, эвтаназии или однополых браках), юристы (принимающие конкретные судебные решения и интерпретирующие законы), деятели религии и культуры. Каждый из них пользуется своим языком, своим концептуальным аппаратом для выяснения и решения упомянутых проблем. Другими словами, здесь мы имеем дело с различными дискурсами (то есть с различными способами обсуждения и понимания), которые призваны решить определенные проблемы. Философия способна создавать продуктивные связи между этими дискурсами и выступать в роли универсальной переводчицы.

Теперь приведу пример из области экономики. В марте 2016 года в польском городе Гнезно (первая историческая столица Польши) проходил X Гнезненский съезд. На сессии «Экономика без исключения» главный доклад делал экономист с мировым именем Пол Дембинский (Paul Demhinski). В начале своего выступления он привел отрывок интервью с аргентинским писателем и журналистом Мартином Капарросом (Martin Caparros), автором книги «Голод». Капаррос обращает внимание на то, что хотя мы и живем в мире, в котором производится больше продуктов питания, чем человечество может потребить, тем не менее около двух миллиардов людей живут в очень стесненных условиях и совершенно не нужны для современной экономики. Это так называемые «лишние» люди. Только в Индии голодает от 200 до 250 миллионов человек, в то время как эта страна сама экспортирует продукты питания. Аграрная политика ориентирована на прибыли, а не на обеспечение потребностей населения. Каждый год от голода умирает около 9 миллионов человек (в книге «Голод» Капаррос пишет, что в мире ежегодно осуществляется полтора холокоста).