На пути «Тайфуна»

– Мы тут подвели итоги. Получается, что наша дивизия гарантированно уничтожила штук восемьдесят танков. Это полностью сгоревшие и те, в которых детонировал боекомплект. Всего подбитых, конечно, намного больше, но оценить степень повреждения вражеских машин, оставшихся на поле боя, затруднительно. На других участках фронта результаты сражения тоже неплохие. Правда, в окружении оказалось две дивизии, но это намного меньше, чем в той, вашей истории. Наши войска отходили организованно и закрепились на Ржевско-Вяземском оборонительном рубеже. Есть, конечно, и неудачи. Курск, к сожалению, пришлось оставить. На юге немцы заняли Запорожье. Мелитополь пока еще держится, но город вот-вот падет.

– Плохо, конечно, но в моей истории в это время фронт проходил километров на двести восточнее.

Как бы невзначай, Соловьев спросил, что мне известно о судьбе старшего сына Сталина – Якова, попавшего в плен в начале войны. Этого вопроса я ждал давно и рассказал об отказе Верховного обменять лейтенанта на фельдмаршала.

– В этом же году Яков попытался бежать, и фашисты его застрелили. В конце войны американцы захватили немецкие документы, которые свидетельствовали об этом, но советской стороне ничего не сообщать не стали. А вообще удивительно, что в ваше время дети руководства страны воюют на фронте наравне со всеми. Вот, например, сын Хрущева – обычный летчик, и он тоже погиб на войне.

– Ну, насколько мне известно, он сейчас в госпитале и постепенно выздоравливает.

Заметив мой удивленный взгляд, капитан объяснил:

– Его авиаполк был придан нашей 22-й армии, а армейские особисты мне все по секрету рассказывают. – Соловьев кивнул на свои петлицы и усмехнулся. – Хотя мое звание и невысокое, да и в госбезопасность меня пока не перевели, но зато теперь я личный порученец наркома. Так что со мной все стараются дружить.

Приятно было слышать, что даже высокопоставленные гэбэшники кого-то боятся.

– Да, – вспомнил Соловьев, – раз уж мы заговорили о Хрущеве, то скажите, что о нем думают в ваше время знатоки истории?

– Большинство считает, что его надо убить.

– И тогда все станет замечательно? Но ведь после того, как его сняли, ничего принципиально не изменилось. Да и вообще, откуда у ваших современников такая наивная вера в то, что убрав одного человека, можно сразу все улучшить? Вы знаете фразу товарища Ленина «мы пойдем другим путем»?

– Да, я же учился в школе еще в советское время.

– Так вот, он правильно понял, что ликвидации одного правителя, даже такого, как самодержавный император, недостаточно для изменения всей системы. А ведь этот ваш Никитка далеко не самодержец. Его выбирали, на него возлагали надежды, а когда правление Хрущева стало многим не нравиться, то был выбран новый правитель. То, что по-настоящему в выборах принимала участие лишь верхушка руководства страны, сути не меняет. Будущий правитель должен будет учитывать мнение и интересы различных группировок этой верхушки. Кто бы ни оказался на его месте, он будет вынужден действовать точно так же.

– Но ведь он лицемер и лгун! Хрущев подделал много документов, чтобы обвинить предыдущее руководство страны в том, чего они не совершали. Например, он так грубо подделал протокол заседания Политбюро с якобы принятым решением о расстреле поляков в 1940 году, что поставил на него печать КПСС.

– А что такое КПСС?

– Так лет через десять переименуют ВКПб. Или, к примеру, он состряпал поддельные копии телеграмм о том, что якобы ЦК партии разрешает применение физического воздействия, проще говоря, пыток в НКВД.

– Я таких телеграмм не видел, – нахмурился капитан. – Когда она была направлена?

– Самого оригинала, естественно, не сохранилось. Что же касается так называемых «копий», то сначала их датировали июлем 1939 года.

– Дайте-ка вспомню, – нахмурился Соколов. – Так ведь сам Кукурузник к этому времени уже был членом Политбюро.

– Совершенно верно, поэтому он сделал новую копию, и там уже указан январь месяц. А вообще-то там по тексту много ляпов, эту фальшивку делали кое-как. А ведь во время волны репрессий сам Хрущев старался перевыполнять план по расстрелам.

– Этого мы не забыли, – хищно улыбнулся капитан, напоминая при этом изготовившегося к прыжку тигра.

– И что теперь с ним будет?

– Никитку мы накажем… понизив его в должности.

– И всё?