На пути «Тайфуна» 4

Собственно говоря, остатки котлов окончательно не уничтожали умышленно, чтобы уверить противника в полном истощении резервов Красной Армии. Геббельс заверял всех в стойкости и несокрушимости окруженных корпусов, а наши СМИ поддакивали, что действительно, фрицы еще держатся, хотя не то что корпусов, но даже ни одного целого подразделения крупнее батальона в кольце не осталось. Это в Сталинграде фашистские дивизии сконцентрировались в одном месте и потому два месяца сохраняли единое командование. Здесь же все немецкие соединения были разбросаны по лесам и маленьким поселкам.

Итак, к началу января у нас высвободилось немало войск, причем имевших неплохой боевой опыт, и наверняка верховное командование успело подкопить боеприпасы и сформировать новые авиаполки и артиллерийские дивизионы. Естественно, все это богатство следует поскорее использовать, пока противник обескуражен и в наших руках удерживается инициатива. Конечно, при этом встает вопрос, куда направить главный удар - на Эстонию с Латвией, на Великие Луки, до сих пор оккупированные, на Смоленск, или же в ином направлении. Но командование решило идти по проторенному пути, и после освобождения Ленинградской области вплотную заняться Финляндией, вывод которой из войны сулил высвобождение войск Северного и большей части Карельского фронтов. К тому же выпадение финнов из гитлеровской коалиции позволит прорвать изоляцию Швеции. Тогда шведы смогут прекратить поставки руды в Германию и перекроют все транзитные перевозки немцев через свою территорию. Правда, Гитлер, опасавшийся захвата союзниками аэродромов в южной Швеции, может приказать начать превентивное наступление и оккупировать эту страну первым, как это уже случилось с Норвегией. Ну что же, в этом случае немцам неизбежно придется снять войска с фронта, а союзники получат право бомбить шведские корабли, везущие руду.

В Финляндии, в отличие от меня, о планах нашего командования не подозревали, но многие генералы уже сообразили, что окончательно согласившись в мае на предложение Йодля о совместном походе на Советский Союз, финны немного просчитались. Сокрушить Советы не удалось, а вот Германия находится накануне военного разгрома, который последует не сегодня-завтра. Однако погибать вместе с союзником Финляндия не собиралась, да и так называемая "невоссоединенная территория" Восточной Карелии ей, как оказалось, не так уж и нужна. Однако просто так капитулировать и возвращать оккупированные территории Маннергейм не собирался. К тому же, хотя потери финских войск в сорок первом были велики, но хитрый маршал не спешил начинать атаку на старые советские укрепления Карельского УРа, предложив немцам обойти их с тыла, и тем самым сэкономил немало своих полков. Не торопился Маннергейм и развивать наступление на южном берегу Свири, куда он все-таки, несмотря на мое предупреждение, смог прорваться. Впрочем, мы тоже сумели сэкономить немало дивизий, и благодаря резервам финское наступление в Карелии выдохлось, не дойдя до Медвежьегорска. Ну, а позже, когда линия фронта стабилизировалась, Маннергейму в связи тяжелым положением в финской экономике, лишившаяся большей части работников, пришлось демобилизовать часть солдат. Положение в финляндской промышленности спасала лишь централизация экономической системы, проведенная в ходе подготовки к войне. Еще после окончания Зимней войны в сороковом году правительство Финляндии, в ожидании реванша, не стало отменять военное положение, а наоборот, вводило новые чрезвычайные законы, более тоталитарные, чем принятые осенью тридцать девятого. Все общество было милитаризировано, остатки свободы слова ликвидировали, забастовки запретили, а нормированию подлежали  практически все виды продуктов питания. Все это делалось из расчета на быструю войну, но план Барбаросса дал осечку, и Финляндия оказалась в ловушке. По-хорошему, ей следовало бы согласиться на мир с Советским Союзом и вернуться к довоенным границам, но президент Рюти, никогда не скрывавший своих планов по созданию великой Финляндии и даже заранее приготовивший речь, посвященную уничтожению Ленинграда, все еще надеялся на Германию. До тех пор, пока Карельский фронт оставался второстепенным, финское правительство поддерживало иллюзию о благополучном исходе войны, но, наконец, у нашей Ставки дошли руки и до Финляндии.