На пути в академию

Мне было дано самое несложное задание, объяснить самый «простой» афоризм, под номером сорок. «Одних своекорыстие ослепляет, другим открывает глаза» — так он звучал, но это ещё надо было прочитать и понять! Ведь книга была написана на французском языке.

На несколько минут я задумался. Вроде, пока ничего сложного и не было, но эти абсолютно простые вопросы ставили меня в тупик. Пришлось лихорадочно размышлять, чтобы не ударить в грязь лицом перед комиссией. Но больно уж подозрительно было мне предлагать книгу на французском языке, французского же писателя. Ведь я испанец.

Но делать было нечего, и я стал вспоминать французский, но слышал — то я лишь самый грубый диалект. На котором разговаривали моряки и разбойники, да и читать на французском меня никто не учил. Немного помучившись, запинаясь, по слогам, я всё же умудрился прочитать мысль великого философа, а затем, несколько раз проговорив вслух, сумел перевести её для себя.

— «Одних своекорыстие ослепляет, другим открывает глаза», — что этим хотел сказать великий философ? Мозг начал кипеть, осмысливая афоризм. Медленно я стал читать не только этот, но и другие афоризмы, путаясь в произношении, пока не был остановлен ректором.

— Достаточно, мы поняли, что вы знаете французский, хотя и весьма далеко от идеала, а теперь, юноша, мы бы хотели услышать объяснение данного афоризма. И я начал отвечать.

— В этом афоризме заложена мысль, что все люди разные и склонны впадать в крайность, при одном и том же действии. Или, по-другому можно сказать, что очень эгоистичный человек ослеплён своими желаниями и совершает их всё больше и больше, ни в чём не зная удержу. А не эгоистичный впадает в зависимость от других.

— Гхм, достаточно! В общих чертах вы поняли, что хотел сказать философ, в вашем переводе его мысли, а мы поняли, что у вас есть определённые знания и ум, — и ректор посмотрел на экзорциста Роберто Беллармини. — Вы прошли этот этап, переходим к следующему.

За два часа до экзамена.

— Итак, вся комиссия в сборе, — произнес ректор магической академии Родриго Диас Ариас де Кардона, — я думаю, что все уже знают, зачем мы все здесь собрались?

— Да, а кто этот мальчик? — спросила мастер-артефактор Мариз де Брийон.

— Это соискатель места в нашем учебном заведении.

— Да, — проговорил Роберто Беллармини, — но у нас уже закончен набор. Лично у меня все места заняты.

— У нас есть ещё незаполненные места на факультете морской инквизиции, не так ли, Андрес?

— Именно так, дон ректор. У меня есть ещё две вакансии, и я бы взял ещё с десяток, потому как люди требуются.

— Да, но вам требуются исключительно умные, смелые и благородные люди, а этот «крестьянин»… вряд ли вам подойдёт, — сказала целительница Эстель ван Дербреген.

— Ну, я не был бы столь категоричен, — возразил ей Андрес, — и вообще, с чего вы взяли, что этот юноша — бедный дворянин, или, как вы выразились, «крестьянин»?

— Я видела его в окно, когда он вёл свою клячу в конюшню, сопровождаемый нашим привратником.

— Гхм, Эстель, так вы, получается, не проводите свои уроки, а целыми днями, в учебное время, прошу заметить…, смотрите в окно?