На пути в прекрасное далеко. Приглашение к разговору

За столом, накрытым белой скатертью,
С закусками, бокалами вина,
Собрались давнишние приятели
Вспомнить свои былые времена.

Каждый из них давно живёт на пенсии,

Болезни прописались в их телах,
Но выпив рюмку, две – изводят душу песнями
По-русски, громко, слаженно, вразмах.

Песни у них про стройки комсомольские,

Бои за Родину, про вальс “Осенний сон”,
Про свою молодость, поистине геройскую,
Про девушку, в “которую влюблён”.

Песни о прошлом…

Жизнь их настоящая
Буквально давит грустной новизной,
И глохнут песни, тухнут глаза горящие,
И робко слышится: “А может, по одной?”

В хорошем застолье никто никогда не возражает, ибо праздничное застолье, встреча друзей – счастливое обрамление ежедневной трудовой жизни, которая призвана не только “угнетать” трудягу, но и давать ему средства к существованию и иметь оттого неограниченные возможности делать эту самую жизнь пусть маленьким, но праздником.

У пенсионеров не так. Чаще всего эти праздники “со слезами на глазах”.

И ещё по рюмочке, и снова песни старые
Про то, что надо жить и не тужить…
Но вот прощаются и в ночь уходят парами:
Так легче, попрощавшись, уходить.

И каждый раз, ложась в свои постели,

Борясь с бессонницей в кромешной темноте,
Они гордились тем, как славно они пели,
Мечтая вновь собраться без потерь.

Вот уже более трёх лет прошло с тех пор, как мы услышали в своём кругу последнее исполнение песни “Враги сожгли родную хату”. Будучи уже тяжело больным, наш друг и товарищ нашёл в себе силы встать и стоя допеть её до конца. Никто ему не подпевал – слушали, словно догадывались: человек поёт песню в последний раз. Так оно и случилось… и получилось – пел и душу выплакивал.

На одном из московских кладбищ упрятана в крошечную могилку стилизованная под гроб урночка с его прахом. На памятнике – хитро улыбающийся усопший, а по веткам соседней сосны прыгают почти ручные белки.

Все мы – дети ХХ века – обязаны рассказывать о своих друзьях-товарищах, о тех грандиозных делах, которые они делали на благо родной земли, чтобы дети наши учились на их примере беречь нажитое, приумножать богатство народное и беречь, как зеницу ока, страну, в которой довелось родиться.

А главное – помнить:

Прошлое у нас
Всегда (всегда!) толпится за плечами
И не даёт сомкнуть ночами глаз:
Будет ходить над памятью кругами
И не простит забвения,
Владеющего нами.

… В очередной раз голос женщины вернул меня к сиюминутной действительности:

– Конечно, постоянные командировки по работе давали богатую информацию о жизни, будоражили его ум, а вот сесть оседло и написать обо всём увиденном не хватало времени. А сейчас время есть, да хворь не позволяет. Послушайте, что я нашла у него:

Из жизни уйдём на земле, на воде или в воздухе:
Под землю уйдём, проглотит вода или ветер развеет наш прах,
Но память о нас, при жизни не знавших покоя и отдыха,
Продлится в живущих друзьях и родных, и содеянных наших делах.

Так помолимся Богу – пусть сделает жизнь нам без боли,

А родным и друзьям – пусть дорожку по жизни продлит:
Я за это в аду иль в раю, подневольно иль с вольными вольно,
Отработаю всё, что Душа Его мне повелит.

– Не знаю, где он нашёл это стихотворение (думаю, что у вас), но вот раньше он о Боге не вспоминал, сейчас, видимо, – о смерти подумывает. Большинство людей о Боге чаще всего вспоминают, когда старость начинает о себе напоминать. Вот ещё – послушайте: