На «Ра» через Атлантику

Утренние часы после всех авралов, что на «Ра-1», что на «Ра-2», одинаковы: не до еды, не до погоды, спать, спать, ежели ты не вахтенный, а я не был вахтенным и проснулся около полудня, от тарахтенья движка. Норман и Тур разговаривали с «Каламаром», речь шла о вероятном месте нашего рандеву, о координатах. Им оставалось до места встречи около ста пятидесяти миль, нам — около пятидесяти, — это вроде школьной задачки о двух поездах, экспрессе и почтовом: когда они встретятся? Задачка простая, но мы решили ее не сразу. Назавтра Норман три часа торчал на верхушке мачты, пускал ракеты и жег аммоналовые шашки, «Каламар» делал то же самое, но никто никого не видел, хотя связь была постоянная. «Каламар» потерялся. И с координатами творилось нечто странное. Выяснилось, что за сутки пройдено всего двадцать три мили. Совершенно непостижимо, но — истинно: мы попали в зону какого-то ненормального течения, и оно волокло нас против ветра.

К вечеру вдруг расчеты показали, что «Ра» и «Каламар» находятся в одной и той же точке. Безусловно, штурманские погрешности неизбежны, однако плюс-минус две мили не играют роли, это в пределах прямой видимости, — но мы все глаза проглядели, дежурили на крыше хижины, на мачте, а «Каламара» не было.

У них барахлил радиопеленг. Но мы все-таки попробовали дать им возможность нас запеленговать. Извлекли свою маленькую вспомогательную рацию и долго крутили ручку: «Каламар», «Каламар», я «Ра»… Потом связались по основной рации: «Ну, как?» — «Засекли, скоро догоним». Через час опять принялись крутить шарманку, пока не услышали в наушниках: «Хватит, ребята, мы вас видим».

Теперь и мы видели их. Они шли за нами с востока. Сказать, что мы обрадовались, значит ничего не сказать.

О, первые мгновения встреч!

Помню, в прошлом году, в день, когда мы уже изнемогали от возни с веслами, от борьбы с ветром и волной, из-за горизонта вырос огромный корабль. Он шел нам наперерез. Мы заорали: «Шип, шип!», замахали руками. Судно изменило курс, удалилось, снова приблизилось и застопорило машины. Оно было примерно в трехстах метрах от нас, на его палубе суетились матросы, ходили (мой бог!) натуральные живые женщины! С судна сбросили за борт предмет красного цвета. Предмет медленно дрейфовал в нашем направлении, течение слегка относило его вправо и собиралось пронести мимо нас. Жорж, испросив разрешения у Тура, облачился в гидрокостюм, обвязался линями, концы которых Сантьяго и я взяли в руки, и прыгнул в море.

Он проплыл метров сорок и загоготал, извещая, что посылка в его руках.

К двум спасательным поясам был привязан мешок, а под него подсунута связка журналов. В мешке оказались яблоки, апельсины, грейпфруты, лимоны, всего понемногу. Мы тут же расхватали яблоки и накинулись на журналы, которые довольно солидно пострадали от воды и вообще не отличались свежестью, так как, видимо, корабль покинул порт недели две назад, — но все равно, мы листали их с жадностью, и радовались, и пялили глаза на обнаженных фотокрасавиц, а «Африканский Нептун» (приписка Нью-Йорк) скромно уходил, таял в дымке, провожаемый нашими благодарными возгласами.

Скоро так же уйдет и «Каламар», но сейчас мы предпочитали не думать об этом. Двое суток — это же вечность, еще все впереди. Спущен на воду «Зодиак», поставлен мотор, и Тур отправился на «Каламар» с официальным визитом, а заодно и для хозяйственных заготовок. Вскоре Жорж принялся сновать на «Зодиаке», как челнок, доставляя на «Ра» овощи и фрукты. Воду мы все-таки решили не брать.

Зато Жорж привез изрядную груду мороженого, и оно исчезло мгновенно.

Кей вежливо склонился ко мне:

— Юрий, прошу прощения, на корме справа совсем развалился брезент.