На расстоянии звездопада

– Да звони ты куда хочешь! – рассердилась Синичкина. – Хоть в ментуру, хоть президенту, хоть Господу Богу, если у тебя, конечно, связь с ним есть.

Она махнула рукой и скрылась во дворе, прихватив помойное ведро. Привязанная внутри черно-белая собачонка поприветствовала ее визгливым поскуливанием.

– Придурочная, – прошипела Дарья и повернулась к Ульяне. – Идти можешь? Покажи локоть? Ого! Вот послал бог соседку… Чего ты ей такое сказала, что она так взъелась?

– Ничего, – поморщилась Ульяна. – Здоровья пожелала и процветания.

– Представляю, что было бы, если б ты ей пожелала сдохнуть, – фыркнула Дарья.

Дом брата, добротный, обложенный красным кирпичом, с высокими потолками и даже нелепой круглой башенкой, в которой помещалась сауна, внутри еще нуждался в отделке. Вдоль стен были навалены мешки с сухой штукатуркой, металлические профили, банки с краской, но общая задумка декора и планировки уже ощущалась в ярких, явно пробных мазках краски на серых стенах. Разрушительное влияние двоих детей уже коснулось комнат. В кухне, на черновой штукатурке стены, мелом были нарисованы картинки. Пока Даша смазывала ногу Ульяны зеленкой, она разглядывала эту наскальную живопись с интересом.

Справа, довольно высоко был нарисован робот-трансформер, слегка косоватый, заваливающийся набок. Рядом с ним машина, из которой в трансформера палил из автомата бандит с крупной головой. Слева, довольно низко, был изображен полосатый кот, цветочек, размером с пальму и летящая в небесах фиолетовая птица, в раскрытом клюве которой почему-то виднелись зубы.

– Дети стараются, – пояснила Даша, проследив за взглядом Ульяны. – Там Вовка, тут Катька. Два дня шли дожди, из дома не выйти, свет вырубили, а еще интернет отключили. Ну, они от скуки полдома изрисовали.

– И где они сейчас? – поинтересовалась Ульяна без особого энтузиазма.

Ладить с детьми она никогда не умела и не особенно понимала, как это: играть, рассказывать сказки. Все это казалось Ульяне глупым. Она сама с детства научилась себя развлекать и в няньках не нуждалась.

– Да носятся где-то. Всё, первая помощь оказана, пойдем чай пить. Или ты голодная? – спросила Даша и торопливо заглянула в холодильник.

– Я голодный! – крикнул из гостиной Вася. – Брат Митька помирает, ухи просит…

– Ну, так вставай, – ответила Даша. – Что тебе, в постель подавать?

– Подавать! – крикнул он. Даша и ухом не повела. Ульяна бросила в его сторону рассерженный взгляд, а потом, не выдержав, спросила:

– Какого хрена вы оставили мать с этими упырихами?

Даша брякнула кастрюлей, но ничего не сказала, а Василий лениво протянул, подвывая на гласных:

– Уйди, старуха, я в печали.

– Вась, я серьезно. Оторви уже задницу от дивана и объясни, что происходит?

Василий, страдая с похмелья, отлеживался в гостиной на диване. Морщась и пошатываясь, распространяя по кухне сивушный перегар, он, наконец, вышел из гостиной, сел за стол, прислонив многострадальную голову виском к холодному боку холодильника. На Ульяну он посмотрел с отвращением, впрочем, в его состоянии отвращение вызывал любой предмет, на который падал взгляд.

Она не сводила с брата глаз и, кажется, даже не моргала. Василий скорчил рожу и отвернулся.

– У, вытаращила зенки, змеища… Что происходит? – раздраженно протянул он. – Да ничего не происходит. Танюся набрала кредитов и пустила квартиру по ветру. Пришли судебные исполнители и выкинули ее вон. Она долго грозила им кулаками, а потом пошла к матери, поплакала и попросилась пожить пару дней. До сих пор вот живет…

– А ты куда смотрел?

– А куда я должен был смотреть? Я ей, в конце концов, не нянька. Бабе уже четвертый десяток, пора свою голову включать. А своей нет, пусть мужика заведет, не из алкашей.

Даша поставила перед ним тарелку с борщом, после чего мягко провела рукой по его волосам. Василий скривился, набрал полную ложку и, осторожно понюхав, сунул в рот. Горло дернулось. Он зажмурился, проверяя, не пойдет ли супчик назад, но, видимо, еда пошла впрок. Придвинув тарелку ближе, он стал жадно хлебать, не обращая внимания на жену и сестру.

– Уль, мы ей говорили, правда, – сказала Даша. – Но Таня же лучше всех всё знает. Не знаю, на что она рассчитывала. Работы в городе почти нет. Она пристроилась тут в газету, где ты работала, только ее быстро оттуда попросили… Но пока трудилась, успела взять кредит, накупила барахла, мы и опомниться не успели.

Ульяна поджала губы.

Работы в городе и правда не было. После развала союза провинциальное Юдино стало первой более-менее крупной станцией вблизи границы с Казахстаном. Необходимость таможенного поста в мгновение ока сделало город перспективным для градостроительства. За короткий срок тут выросли пятиэтажки, в одной из которых жила теперь мать Ульяны. Попасть в таможню на работу было пределом мечтаний для большинства горожан. А потом Казахстан, Белоруссия и Россия создали Таможенный союз. Границы сделались более прозрачными, и таможенную службу упразднили. Квартиры моментально обвалились в цене, а Юдино вновь вернулось к своему жалкому существованию.