На разломе двух времён. 80-е

Радости моей не было предела! Я торжественно катил коляску по улице и зашел с нею в метро. Когда я спускался с ней по эскалатору, случайные встречные улыбались мне, громко поздравляли с рождением ребенка, и все пытались узнать:

– Где же вы сумели отхватить такую редкость?

А я шел по городу счастливый, гордый и чувствовал себя героем, совершившим невероятный подвиг ради жены и сына!

…

Сережа, статью в газете «Советская Росссия» за 30.01.88 г. про «Память» прочитала. Еле нашли эту газету в Центральной библиотеке. Может, там что-то и не все так, как было описано, но суть одна – подальше от всех этих группировок надо быть и не забивай себе голову мыслями, что какая-то кучка людей занимается разглагольствованием правильно, а вот, мол, руководство на местах неправильно.

Поменьше этой говорильни устраивайте, а побольше занимайтесь наукой.

Наверное, пора 20-летним студентам делом заниматься, а не болтовней с какими-то группировками. Статью из «Правды» высылаю, все-таки почитай.

Как там вы сейчас? Где Сашенька?

Как Рита, имеет ли возможность бывать на занятиях? Сережа, хоть на лекции, но напиши ответ.

Новостей у нас нет никаких. Поэтому писать много нечего. Передавайте привет от нас Ирине Николаевне и бабушке.

Ждем ответа.

Мама

(10 февраля 1988 года)

Демократы и патриоты (Зима 1988)

Весеннее увлечение рок-клубами плавно переросло у нас в увлечение политикой.

Тогда все вокруг напоминало один большой котел, в котором варились новые идеи, люди и слова.

Никому не известные вчера журналисты, юристы в один момент становились такими же популярными, как рок-певцы. Их речи и статьи, с трудом попадавшие в советскую прессу, вызывали всеобщий интерес и пересуды.

На улице Горького, рядом с памятником Пушкину, стоял огромный длинный стенд, где за стеклом ежедневно вывешивали свежие газеты. Это был еще старый советский щит, там много лет подряд дежурно вывешивали свежие номера «Правды», «Известий», «Московских новостей» и др. Не знаю, кто там наверху скомандовал, но на этом длинном щите за стеклом и стали впервые появляться редкие статьи новых «политиков».

У стенда на Пушкинской площади начали ежедневно собираться первые московские неформальные митинги. Это был стихийный гайд-парк, куда народ приходил что-то послушать и узнать. Люди толкались у щита с газетами, читали свежие новости, приклеивали что-то свое и группами обсуждали прочитанное. Обычно в центре малой группы вставал кто-то один и начинал свой монолог, остальные обступали оратора со всех сторон, чтобы послушать, задать вопросы.

Я приезжал на Пушкинскую площадь почти каждый день. Чувствовалось, что начинается что-то новое. Каких-то определенных политических движений и партий еще не было, мы лишь жадно впитывали информацию, истории и слухи. Через эти полуформальные уличные собрания мы и узнавали о новых именах в российской политике и журналистике.

Тогда в нашем комитете комсомола мы окончательно решили переключиться с рок-клубов и концертов на политические прения и дебаты как на новое, более интересное и интригующее занятие. Мы будем искать новых «политиков» и приглашать их к нам на ФАЛТ. Пусть выступят, расскажут о своих идеях и планах. А если мы не сможем зазвать их к себе, то сами поедем к ним, чтобы лично увидеть, услышать и познакомиться.

На одну из таких полутайных встреч на политические темы от «Демсоюза» мы и поехали. Встреча проходила в простом спальном районе, в обычной квартире типовой девятиэтажки. Когда мы зашли в ту квартиру, она была пуста, только по центру комнаты стоял одинокий стол, а вдоль стен лежали рваные матрасы и стопки газет, на которых мы и расселись. Кроме двух друзей с Физтеха, я никого там не знал. Всего собралось человек 20–30.

В центре за столом сидели четыре человека. Они вели диспут, спорили. А точнее, они яростно обсуждали, как нужно разрушить… прогнивший советский строй:

– Нужно запретить компартию… отпустить на волю союзные республики…

И т. д. и т. п. Это было что-то вроде мозгового штурма в телепередаче «Что? Где? Когда?» с поиском ответа на вопрос «Как нам развалить СССР?».