На развалинах Мира

Откуда здесь могли появиться танки? Несколько минут я стоял в растерянности — не связано ли это с тем, что уничтожило и город, и все вокруг? Может быть, военные действия, о которых уже никто не узнает, стремительные и сокрушительные… Но, подумав, отбросил эту мысль, как нелепую — нам никто не угрожал, по крайней мере, столь явно. Да и не вязалось как-то, все происходящее, с ядерной войной — в этом случае было непонятно многое из того, что я видел раньше. Танки могли оказаться здесь случайно — если рядом была воинская часть. Среди руин трудно было понять что-то, что не оставляло бы вопросов, и я, оставив свои раздумья, продолжил путь к реке — благо, до нее уже оставалось совсем немного.

Как назло, опять зачастил дождь. Бесконечная жижа черного и бурого оттенка, оставляющая грязные разводы на моей куртке и мокасинах — я переделал свои меховые сапоги по подобию индейских. Укрывшись под навесом из плит, я стал ждать, пока он утихнет. Дождь временами становился то сильнее, то реже — но не настолько, чтобы продолжать дорогу. Мой взгляд рассеянно блуждал по окрестностям — и упал на ложбину, располагавшуюся прямо передо мной. Там что-то виднелось, похожее на башни, и я заинтересованно поднялся с камня, на котором сидел. Похоже, что здесь тоже произошел провал — типа того, который был на севере. Рухнувшие здания словно находились в чаше, и мне стало интересно узнать, что там такое.

Здесь обрыв был не такой вертикальный, как там, и мне удалось потихоньку спуститься вниз, придерживаясь за торчавшие в земле куски железа и деревьев. Более всего это походило на завод — и я скоро убедился по нескольким надписям на стенах, что не ошибся. Благодаря тому, что вся цепь строений оказалась во впадине, воздушная волна не столь сильно ударила по зданиям, и все разрушения были последствиями той подземной волны, которая прошлась своей гигантской рябью по всему живому. Что-то сохранилось лучше, что-то — хуже. Я рассчитывал найти там, что ни будь — склад готовой одежды, огнестрельное оружие. Я и сам не знал, что меня больше привлекало.

Внизу, вблизи, завод оказался очень большим. Мне пришлось прошагать почти три часа по его территории, прежде чем я замкнул круг. На окраинах ничего интересного не наблюдалось — нужно было углубляться во внутрь, туда, где торчали скелеты железобетонных столбов, лучше всего сохранившихся при землетрясении. Несколько цехов ничего нового не принесли — сплошные завалы, ничем не отличающиеся от тех, которые мне попадались в остальной части города. Когда я пробрался в большой корпус и осмотрел его, то решил идти дальше, к реке. И тут опять что-то привлекло меня своим блеском.

Пришлось преодолеть несколько десятков метров, прежде чем мне удалось приблизиться к этому месту.

Сверкали тысячи бутылок, вывалившиеся из грузового вагона. Почти все они разбились при падении, но были и такие, которые остались целыми. Их не смог засыпать ни пепел, ни переносимы ветром, песок. Я не мог сдержать улыбки — как раз этот предмет меня интересовал меньше всего! Это были большие, двухлитровые бутылки со спиртом, сделанные в виде объемного бочонка, с высоким узким горлом и ручкой, за которую было удобно держаться. Я вздохнул — в другой ситуации, от этого добра, может, и была бы польза, но сейчас? Я никогда не злоупотреблял спиртным, и менее всего мне хотелось увлекаться им сейчас. Впрочем, спирт мог пригодиться — хотя бы как топливо, или в медицинских целях. Но нести его с собой — а вес даже одной бутылки был приличным — я не собирался. Посчитав, сколько примерно осталось неразбитых, я решил убрать несколько бутылок в сторону. Это на случай, если придется возвращаться тем же путем.

Сложив в яме, которая нашлась неподалеку, двадцать штук, я решил, что этого вполне достаточно, если остальные пропадут. Оставалось еще около сотни целых, но доступ к ним был более ограничен — приходилось шагать по битому стеклу и рисковать обрезаться, вытаскивая их из-под осколков. Пусть лежат… Возможно — я так подумал — что это был завод по переработке и изготовлению виноводочных изделий. Это объясняло такое количество спирта, уже разлитого в бутыли, а не перевозимого в цистерне. Или это был технический спирт, применяемый в промышленности — но тогда он становился для меня еще более бесполезным. Пробовать даже не хотелось…

Случайностей, даже счастливых, в природе не бывает — все содержимое этого вагона было уничтожено не только в результате крушения поезда, но и последующего пожара. Огонь, бушевавший всюду, не мог пройти мимо столь лакомой добычи. И как при этих условиях уцелели эти бутылки — было удивительно. Но, раз уж уцелели, более того, попались мне на пути — грех был бы не воспользоваться…