На развалинах Мира

Она кивнула, ни словом более не выразив своего сомнения, в задуманном мною, предприятии. А вот я, напротив, уже с очень большим недоверием смотрел на веревку, на Нату, на свои пораненные в схватке руки, и не представлял себе, как смогу с таким грузом взобраться наверх! И выдержит ли веревка, долгое время провисевшая под воздействием дождя? Сможет ли она удержать нас обоих?

— Поднимись первым, — предложила мне Ната. — Поднимись и, уже оттуда, попробуй поднять меня.

— Но…

Она не дала мне продолжить:

— Дар, я не маленькая… Я все понимаю. Если ты станешь тащить меня на себе, как мешок — ты устанешь, и мы сорвемся вместе. Сама я не сумею — ты напрасно будешь ждать меня, пока я зависну, где ни будь… посередине. В итоге мы погибнем оба. А очень скоро здесь будут крысы. Это единственный выход.

— Хорошо, — я сглотнул, ощутив, как в горле появился комок. — Только не вздумай уходить!

Она недоуменно посмотрела на меня, и мне пришлось объясниться:

— Ната… Я всякое уже повидал в этой жизни. Ты уже сегодня пыталась пожертвовать собой. Не играй в благородство! Я не хочу тебя терять. Нет, я не совсем то сказал… Я не хочу… Да что я заладил — хочу, хочу! Ты сумела выжить там, на острове — ты сумеешь выжить и здесь! И не чувствуй себя обузой — я уверен, что ты еще не раз сама сможешь мне помочь! Но для того, чтобы это проверить, тебе придется подняться по стене. Наверх!

Она устало кивнула, а потом мягко произнесла:

— Ты подумал, я могу уйти, а?… Я бы не ушла, Дар. Я боюсь. Очень боюсь! И то, что ты посчитал за самопожертвование — это… случайность. Но еще страшнее — вновь остаться одной! После того, как ты меня нашел… А в то, что ты сможешь нас вытащить — теперь я верю. Не бойся — лезь наверх. Ната не станет жертвовать собой. Я просто буду ждать… здесь.

Я вздохнул — она не сильно развеяла мои опасения, но иного выхода действительно не было. Меч и лук были закреплены за спиной, на руках — вновь перчатки. Все подтянуто, подогнано так, чтобы ничто не мешало при подъеме… И он — начался!

Никогда раньше я бы не решился на такое… Я загнал свой страх куда-то глубоко, полностью сосредоточившись на том, чтобы раз за разом, движение за движением, перебрасывать руки от узла к узлу вверх… Всю свою жизнь я панически боялся высоты — и теперь я преодолевал такую высоту, какая мне не могла привидится даже в самых кошмарных снах!

Пять узлов. Руки начинают неметь, тело наливается грузом, словно превращается в мешок, и тянет вниз. Семь. Девять — рукоять меча вдруг возникает перед носом — ножны сдвинулись, а убрать их назад нет возможности! Десять. Двенадцать — дрожь по всему организму. Внезапная слабость — я оторвался от стены и посмотрел в стороны, на остающиеся внизу руины, сплошь покрытые укрывшим их ковром пепла. Пятнадцать. Семнадцать.

Узел за узлом, выступы в почве, выемки, впадинки… все, что угодно, лишь бы поставить ногу, зацепиться, отдохнуть хоть немного. Двадцать. Двадцать два — пот льется градом, все мешает…

— Держись!

До меня донесся голос Наты — словно из глухого колодца. Я стиснул зубы — как она могла догадаться, что именно сейчас мне нужна помощь? Вопреки расхожему мнению, бодрости мне ее оклик не добавил. Но появилась злость на самого себя — время летело, и с минуты на минуту внизу могли оказаться крысы! Двадцать пять. Двадцать шесть…

Это было в десять раз хуже, чем спуск! Тогда я только боялся что сорвусь — а теперь вообще не знал, смогу ли достичь того места, за которым закончится этот бесконечный подъем! Но ведь там, внизу — там еще оставалась Ната! И на всем свете не было сейчас ни единого человека, способного вытащить ее оттуда — кроме одного. А он, почти полностью обессилев, сцепил пальцы на узле и не мог оторваться от него и найти в себе силы, чтобы подтянуться еще немного… Двадцать семь. Двадцать восемь.

Двадцать девять.

Я больше не мог. Обхватив заранее приготовленным ремнем канат, я дрожавшими пальцами стянул его потуже и повис, опираясь ногами о нижние узлы. Волей неволей, я стал смотреть вниз — и от увиденного холодная дрожь прошла по всему телу… Громадная, просто невозможная высота… Руины — до самого горизонта. Темный лес, в который я не решился пройти. Далекие озера

— одно из них приютило девушку почти на три месяца этой страшной жизни… Как там она? Я посмотрел вниз — подножье стены стало таким далеким, что я на мгновение растерялся, не заметив вначале Нату, примостившуюся среди камней. Я вдруг понял, что перестал бояться — или сама высота стала уже такой, что особой разницы, десять иди двадцать метров, уже не играла роли. Переломать все кости можно было и с трех…

— Дар! Что случилось?

Я нагнул голову. Ната, встав с камня, смотрела на меня, прислонив ладонь к глазам.

— Все в порядке! Я сейчас! Вряд ли она услышала меня полностью — ветер относил звуки в сторону. Но она кивнула — догадалась. Я махнул ей рукой — и опять похолодел, на этот раз от испуга совсем иного рода! Всего метрах в ста от нее, по камням, крадучись, быстро перебегали несколько знакомых, серых силуэтов…

— Ната! Ната!

Она услышала меня и выжидательно замерла.