На речных берегах

Зная принадлежность чечевицы к вьюркам, можно было бы предположить, что стайки все же существуют, но пролетают где-то транзитом. Но нет. Начало и продолжительность пролета, его интенсивность у этих птиц определяются легко: весной самцы поют не только на гнездовых участках, но в любом месте, где приходится останавливаться на кормежку. Остановки эти довольно длительны и почти не зависят от погоды.

В середине мая песни чечевицы могут звучать день-деньской чуть ли не с неделю на одном и том же дереве вяза на оживленной городской улице, в полезащитной лесополосе, в лесу. Поет их птица как бы между делом, луща недозревшие семена, поет так, как будет петь у гнезда, повторяя полный призыв много раз подряд. Это еще одна ее особенность: большинство вьюрковых поют только на гнездовых участках. В эти дни малиново-красных самцов можно встретить в компаниях городских воробьев, у которых экзотическая красота не вызывает ни раздражения, ни неприязни. И мне не раз приходилось объяснять знакомым и незнакомым горожанам, что это не покрашенные воробьи, а совсем другие птицы.

У чечевицы красивы и ярки лишь самцы во вторую весну своей жизни и старше. А самки и самцы-первогодки такие, что, окажись они в воробьиной стайке, даже наметанный глаз не сразу отличит их от воробьиного молодняка или самок.

В Придонье чечевицы гнездятся по открытым займищам, на лугах, где среди трав и цветов разбросаны низкорослые ивняки и другие кустарники. В долине Дона чечевица — одна из самых обычных и заметных птиц. С одного места можно слушать двух-трех певцов одновременно. На других реках ее меньше, а на водоразделах она даже редка. В Каменностепном оазисе — в его лесополосах, на заросших кустарником залежах, в старых садах не каждый год можно найти даже одну пару загнездившихся чечевиц. И всего раз удалось обнаружить ее гнездо с яйцами в парке на окраине Воронежа.

В мае, пока идет пролет, можно стать свидетелем такой сцены: на соседних ветках одного дерева поют в полный голос темно-красный самец и сероватая самка. Никаких различий в их пении уловить не удается. Только у самца количество слогов в песне может быть на один-два больше. В других местах могут петь самки-одиночки. Замечено это было давно, вскоре после того, как вид стал расселяться на запад, но лишь позднее стало известно, что одноцветные певцы не самки, а молодые прошлогодние самцы, еще не сменившие детский наряд на платье взрослых птиц. Эти первогодки прилетают одновременно со взрослыми на родину, поют, но как только «старики» начинают занимать участки и токовать на них, исчезают неизвестно куда. То ли потому, что прилетевшие следом самки не вступают с ними в контакт и отвечают лишь на ухаживание ярких партнеров, у которых и песня богаче, то ли они сами еще не стремятся к образованию пар и семейным заботам. Тогда зачем прилетают и куда исчезают? Отыскивают новые для своего вида места, летят еще дальше на запад, раздвигая границы ареала? Возможно.

Позы токующего самца чечевицы отдаленно напоминают позы ухаживающего за самкой самца домового воробья. Он так же, как воробей, вскидывает голову к спине, ставит почти торчком хвост, распускает крылья и кружит возле самки. Однако в его движениях нет воробьиной торопливости, а из приоткрытого клюва раздается не очень громкий вопросительный свист. Чуть встопорщенное перо словно озаряется малиновым светом. Интенсивность окраски зависит от того, как падает на оперение солнечный свет: если спереди, оно горит ярко, если сзади — тускнеет, чем солнце ниже, тем красноты больше, тем она заметнее и видна дальше, и наоборот, в полдень к птице надо подойти поближе, чтобы оценить достоинство ее наряда. К такой демонстрации самцом красоты и певческих способностей самка не может отнестись равнодушно.

В строительстве гнезда, в насиживании яиц самец, как и другие выдающиеся певцы с яркой внешностью, не принимает ни малейшего участия. Скромненькая самка вполне справляется с этим сама. Яйца у нее редкостной окраски: голубые с негустым черным крапом, такие же, как у певчего дрозда, только мельче. Самка сидит на яйцах так крепко, что можно осторожно погладить ее по спине, и она не пискнет, не зажмурится, а лишь полуугрожающе приоткроет клюв, не проявляя видимого испуга. Можно только позавидовать такой ее выдержке при столь близкой опасности. Ястреб или ворона, найдя гнездо, не будут, конечно, ласкать маленькую наседку, а поступят с ней как с обычной добычей. Но чечевица так прячет гнездо, что заметить его сверху невозможно. Сквозь густую листву к нему не проникает ни луча солнца, в сильный дождь на наседку или птенцов не упадет и десяток капель. Гнездо выдает тропическое происхождение птицы: это довольно легкая постройка из травяной ветоши, тогда как местные вьюрковые птицы — зяблик, коноплянка, щегол, зеленушка даже для вторых, летних выводков делают утепленные гнезда из шерсти, перьев, пуха.