На рейде "Ставрополь" (СИ)

- Куда же подевался этот проклятый блокнот? - раздраженно бросил он. - Ну, уж нет, мистер Лаврентьев! Этот номер тут у господ большевиков не прорежет! Я сейчас же позвоню в английскую военную миссию... У меня найдутся знакомые, которые смогут положить конец этому безобразию! Надо изолировать этот пароход от берега, изолировать как можно быстрее и намертво. Как вы сказали, он называется?

- "Ставрополь", мистер Гопкинс.

- Интересное название! По-гречески, если не ошибаюсь, это означает "город креста"? у вас в России и вправду есть такой город? И там действительно на людях есть крест? Хоть какой-нибудь, хоть самый плохонький? А если да, то почему нет этого креста на моряках этого парохода?

Довольный каламбуром, Гопкинс улыбнулся длинными серо-синими полосками губ.

- Поверьте, мистер Лаврентьев, западные державы не только делали и делают, но и сделают впредь все для многострадального русского народа. Мы будем помогать ему всеми нашими силами и средствами! Уверяю: победа в конце концов будет на нашей стороне. Виктория ожидает нас и только нас!..

- Истину изволите говорить, - склонил голову Лаврентьев. - Так позвольте и мне поднять сей скромный тост за все только что вами сказанное и пригласить вас к себе в гости. Признаюсь, сам я - лицо от политики далекое. Но и мне очень хотелось бы помешать этим типам с парохода. Сделать-то, в сущности, надо немного: лишить их пищи, воды да угля, и они сами вернутся восвояси с повинной... Уж если есть такая у вас воля - оказать России посильную поддержку в этом деле, скажу вам прямо и честно: за мною не станет, я за расходами не постою! Мы, русские, умеем ценить верную и честную дружбу...

Гопкинс отхлебнул глоток виски, прищурился, посмотрел остаток на свет. И самым спокойным, самым будничным тоном ответил:

- Вот и хорошо, мистер Лаврентьев, что нас с вами заинтересовали одни и те же вещи. Деловые люди быстро узнают друг друга. И я вижу, что вас в Чифу интересует не только и не столько возможность провести остаток своих дней с помощью филиала Северокитайского банка. Судно это тоже интересует вас в значительной степени, и я готов оказать вам посильную помощь. А насчет расходов... это уж само собою разумееется. На свете ничего не делается бесплатно, и я лично в вашей благодарности не сомневался ни одной минуты. Мы ведь - люди цивилизованные.

И Гопкинс как-то по-индюшиному рассмеялся.

Подарок

Уже двое суток прошло со дня первого визита услужливого Цзяна на борт"Ставрополя". Несмотря на столь твердо данное обещание, он не приезжал. Да и вообще, казалось, о русском пароходе все начисто забыли: даже джонки с самодеятельными мелкими торговцами - и те не показывались у борта, словно в воду канули.

На завтрак истосковавшейся по свежей пище команде удалось все-таки купить у одного китайца немного рыбы. Китаец был низенький, в коротких старых штанах, в соломенной, порванной во многих местах конической шляпе. Получив свои несколько юаней, он долго кланялся, прижимая деньги к голой груди, обтянутой смуглой сухой кожей, из-под которой выпирали ребра.

Видимо, он был совсем бедняком - даже джонки - и той у него не было. В море он выходил просто на большом плоту, связанном веревками, из неструганых бревен. В углу плота Москаленко доглядел огороженный досками и засыпанный землей участок примерно в полтора квадратных метра. На участке этом что-то зеленело: не то лук, не то чеснок. Матросы, как и боцман, очень заинтересовались этим клочком земли. Решились потревожитьвопросом Копкевича, который не раз бывал в Чифу и Гонконге и даже немного говорил по-китайски.

- Это же у него огород такой, - с кривой усмешкой пояснил первый помощник, - видите, лук посадил. Дело в том, что у многих китайцев в портовых городах вообще нет никакого жилья, кроме таких вот плотов. На нем он и в море ходит, на нем в будочке спит, на нем и огород выращивает. А вон, видите, еще земля в одном местечке насыпана? Так там ничего не растет, на той земле он огонь разводит и похлебку себе варит. Нищий, одним словом, человек!

Копкевич снова повторил последние слова и, полюбовавшись немного произведенным на слушателей эффектом, степенно удалился к себе в каюту. А Ивану почему-то стало до смерти жаль этого маленького человечка, у которого ничего, даже порядочного огорода, не было.

- Эй! - крикнул он. - Поди сюда!

Пошарив в карманах, нашел монету в десять юаней: - Лови, приятель! Не поминай лихом русских матросов!

Китаец подхватил монету на лету и снова, прижав к груди ладони, что-то залопотал. А к нему вдруг со всех сторон потянулись смоленые матросские ладони:

- Бери, дружище, бери, не стесняйся! От чистой души же!

А кто-то протянул пачку табаку:

- Кури, эдакий-такой узкоглазый!..

Китаец, вертясь волчком посреди плота, приседал на цыпочки перед каждым очередным своим благодетелем. А потом вдруг выпрямился и ударил себя по ребрам на груди:

- Бинь!

- Зовут его так, видно, - заулыбались понимающие матросы. - Бинь... Это же по-нашему Боря! Будешь Боря, лады?

Китаец заулыбался и с трудом повторил непонятное слово:

- Борья...