На реках Вавилонских

В Павлодаре ссыльных на работу брали даже охотнее, чем местных: не удерет с кассой, не будет заниматься комбинациями с казенным имуществом. Уровень неграмотности населения был такой, что интеллигентный человек с гимназическим образованием мог устроиться на работу экономистом, счетоводом, бухгалтером – да кем угодно.

Юрий Львович Юркевич писал в воспоминаниях о ссылке в Казахстан: «В мои обязанности входил ремонт общественных зданий, сметы по городскому хозяйству, планировка, отведение участков. Обо всем этом не имел я и понятия, но довольно быстро набил руку и вызывал всеобщее удивление скоростью подсчетов: ведь у меня имелась единственная в городе логарифмическая линейка».

Мизерной зарплаты в кинотеатре, куда Тамара Михайловна устроилась счетоводом, хватало и на посылки в Ленинград, и на оплату квартиры, и на продукты. Посещала даже «коммерческую столовую» – грязную харчевню, где давали похлебку из зеленых помидоров и сухую кашу. Однако общество в столовой собиралось самое избранное.

… – Извините, я не представился, – сказал лысый мужчина и привстал: – Римский-Корсаков, Георгий Алексеевич.

– Наталья Евгеньевна Воронцова, – тихо ответила дама, протянув руку, и поправилась: – Воронцова-Вельяминова.

Она улыбнулась, вдруг поняв, насколько этот странный джентльмен неуместен здесь, в этой дикой обстановке, со своей учтивостью, а он несколько секунд смотрел ей в глаза, вспоминая что-то, и сказал: «Я знавал кое-кого из Воронцовых-Вельяминовых, давно, еще в Питере. Простите за любопытство, вы случайно не в родстве с Пушкиными, с его семейством?»

– Он мой прапрадед, – сказала женщина, принимая от Тоси железную миску с галушками.

– Как! Кто?! – изумился отец двоих детей, которые, вздрогнув, с любопытством взглянули на него.

– Александр Сергеевич, – немного сконфузившись, ответила женщина и тут же заметила: – А ложки вы лучше приносите свои. Их здесь очень плохо моют…

«Я обнаружил любопытную смесь общества, – пишет в воспоминаниях Георгий Алексеевич Римский-Корсаков, – «враг народа» С. Н. Коншин, музыкант, несостоявшийся наследник владелицы особняка «Дома ученых» в Москве. Это «пажи» – выпускники Пажеского корпуса, а теперь актеры театра, «лишенцы» князь Г. И. Кугушев, П. В. Кузьмин, выпускница Смольного института, беженка из-под Курска О. И. Желиховская и другая «смолянка» – ссыльная княгиня Н. А. Козловская, вдова генерала, руководителя Кронштадтского мятежа.

Тут были и природные сибирские казаки-станичники, и приезжие советские работники, и переселенцы, и высланные. Я застал еще здесь значительную группу поляков. Держали они себя чрезвычайно гордо и старались не замечать окружающих их людей. Многие были одеты в очень опрятные лохмотья. Странно было видеть, как они, здороваясь с польскими дамами, целовали им руки и разговаривали с непокрытой головой…»

– Меня выслали за то, что я полячка, – гордо говорила Александра Выдковская, штопая чулки.

Семья Александры жила в Кракове, где ее отец преподавал в университете. В 1939 году по Советско-германскому пакту в Польшу вошли советские войска. Начались репрессии. Отец сгинул в застенках НКВД, мать умерла по дороге в эшелоне, в котором их с партией поляков отправили на восток. Так Александра оказалась в Павлодаре…