15 мая, суббота. Почти весь день смотрел по телевизору прямую трансляцию из Думы. В этот день шло заседание, а после него началось голосование по началу импичмента Б. Н. Ельцина. Шансы были только у третьего пункта обвинений — война в Чечне. Этот пункт набрал 283 голоса. Для того, чтобы процедура началась, нужно было минимум 300 голосов из общего количества делегатов в 450. С моей точки зрения, это уж во всяком случае не поражение оппозиции. Такое огромное количество «избранников народа», как иронично подчеркивает демократическая и неплохо оплачиваемая пресса, не согласно с позицией и политическими движениями президента. Но наш президент вряд ли об этом задумается. Важность всей этой процедуры заключается в том, что она погубила еще и ряд политических репутаций, очертила абрисы отдельных политических лидеров. По крайней мере, рухнул под грузом собственной речи и своего вечного увертливого по отношению к президенту и власти лакейства Жириновский. Обнажилась равнодушная к народу жилистая демагогическая суть либерал-демократов. Для них важнее сухой ригоризм слов, нежели народная жизнь и смерть. Таким мне показалось очень интересное, но себялюбиво-холодное выступление младшего Рыжкова. Но тем не менее можно и восхититься виртуозными инструментовками и Рыжкова — ой, далеко пойдет! — и Явлинского.
Телевидение также показало, как при выходе из Думы народ чуть не побил Жириновского и Митрофанова. Сквозь эфирные микшеры пробились даже такие слова, обращенные к этим магистрам либерализма, как «сука» и «жидовская морда». Здесь уже ничего не поделаешь, примеры Жириновского заталкивают не очень разбирающийся в тонкостях политической конъюнктуры народ в норы антисемитизма. Я пишу об этом еще и оттого, что читаю книжку Льва Полякова «История антисемитизма». Читаю и многое полезное выписываю в подготовительные материалы. Как и у любого серьезного исследователя, у меня много интересных наблюдений.
18 мая, вторник. Сегодня у меня на семинаре был Вячеслав Курицын, наш, наверное, самый знаменитый молодой критик-литературовед. С помощью Марата Гельмана он ведет даже какой-то свой журнал в Интернете. Говорил довольно интересно, но и сам всеяден и неглубок и поддерживает поэтому поверхностную постмодернистскую литературу. Но сам по себе Слава хорош: в синих чуть ли не домотканых портках, майке и куртке с надписью UNITED STATES ARMY*. Интересно и симптоматично, что он ученик Г. Белой.
Светлана Зимарева написала очень приличный по языку текст.
19 мая, среда. По НТВ показали некий спровоцированный милицией и журналистами скандал. Человек десять-пятнадцать ребят в черной форме «Памяти» на Театральной площади поют молитву в день гибели Николая II, ОМОН и телевидение их уже ждут. Завязываются сначала толкания друг друга, потом молодцов бросают в автобус милиции. Здесь же священник в облачении, его отталкивают, но он с «Памятью». Меня поразили очень красивые молодые и очень русские лица ребят. Все они что-то горячась говорят в камеру о произволе.
Дума утвердила в должности премьер-министра С. Степашина. Меня все это перестало волновать. Чувствую себя очень плохо, задыхаюсь. Крепко и жестко поговорил с Сорокиным. Институт собирается в Орел на «День славянской письменности», я все подготовил, но все вдруг оказались очень занятыми. Юра Кузнецов, с чьей дочерью я довольно серьезно занимался во время приема ее в институт, «не смог». У В. И. Гусева — ну, это действительно так — какое-то срочное дело. У Льва Ивановича болит нога, а Валентин Васильевич лечит зубы. Каждую пятницу он уезжает на дачу и не бывает в институте. Всю вторую половину дня после часа уезжает и проводит в Союзе писателей России, недавно на несколько дней, не предупредив, уезжал на Пушкинские дни в Каир. А вот когда надо институту — он не может. Он все вздыхает о Родине и говорит, как он в молодости работал у горящего мартена, но, как и все наши русские пустобрехи… Это обычный советский писатель, скорее ловкий, нежели глубокий, и самодостаточный. Может быть, я на него похож: он тоже все время служит.
Третий съезд так наз. Пулатовcкoго союза.
Общее впечатление: все прошло благостно, потому что все было достаточно подготовлено, и за шесть лет работы стало ясно — как много Пулатов делает, хотя бы в силу того, что все взгляды направлены на него, нет организации, которая бы его не подтравливала.
Главная примета съезда — это, конечно, возраст, сплошь седые головы. Толкачев, которого избрали в ревизионную комиссию, оказался, наверное, самым молодым. Это как бы съезд бывшей литературы. Но, с другой стороны, за этими восточными аксакалами что-то и стоит.
Пулатов сразу сделал хороший ход — Ганичев вел съезд. Чем был выторгован мир, я узнал в самом конце съезда.
Ниже приведу коротенькие фразы из выступлений на третьем съезде.
1. Г а н и ч е в — «Опустошающий тип культуры»; «Россия распадется так же, как Союз».
2. М. У. (Казахстан) — «Союзы писателей оказались вне бюджета»; «Доллар гудит в ушах»; «Вспоминаю о нашей родной, милой Москве»; «Мы должны сохранить островок из тех времен — это МСПС».