На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века

Корсаков считал, что для сознания важны и «направляющая сила ума», и деятельность воли в форме внимания (см.: Корсаков, 1893, 1901). Направляющую деятельность ума он рассматривал как особую психическую функцию, связанную с мышлением, и полагал, что нет нужды для объяснения творческой деятельности прибегать к понятию независимой от тела души. Тем самым отвергался и один из главных аргументов в пользу идеалистического понимания личности.

К положению о единстве человека обращались и передовые русские педагоги — П. Ф. Каптерев, П. Ф. Лесгафт и др.

Полемика о свободе воли

В концепции личности, развиваемой психологами-идеалистами, особое место занимала идея свободы воли. В представлении свободы воли и в учении о несвободе воли в русской психологии второй половины XIX в. получила выражение проблема социальной необходимости и принуждения, или, иначе говоря, проблема общественноисторической необходимости.

Представление о свободе личности снимало вопрос о ее детерминации социальными условиями. Воля принималась как выражение свободы личности, ответственной за свои действия лишь перед богом. Общепринятым было признание воли внутренним деятелем, воплощающим активность духа. Действия людей свободны потому, что они исходят из природы души, являются результатом развития внутреннего, вложенного богом содержания души. Владиславлев, Грот, Челпанов, Лосский и другие психологи идеалистического направления с волей связывали решение проблемы мотивации и творческой активности.

Учение о несвободе воли исходило из постулата о том, что определяющими являются условия жизни, а детерминированность поступков рассматривалась в плане способов психического отражения окружающей человека действительности и регуляции действий соответственно условиям внешнего мира.

В полемике о воле, которая проходила в Московском психологическом обществе в 1887–1889 гг., столкнулись материалистические и идеалистические взгляды на проблему воли, активности сознания и деятельности человека. Сеченов не участвовал в ней: в Москву он приехал лишь в конце 1889 г.

Председатель Московского психологического общества Н. Я. Грот поставил на обсуждение ряд докладов. В своем докладе, положившем начало дискуссии (Грот, 1889), ученый утверждал, что в области психических явлений действует особого рода причинность: они сменяют друг друга вследствие их собственной причинной взаимозависимости, но не из-за зависимости от материальных явлений. Свободу воли Грот соединял с божьим предопределением личности. «Условная свобода каждой индивидуальной воли есть как бы свободный дар единой изначальной воли — бога» (там же, с. 69; см. также 70, 85, XXXI, XXXVI, 94, 96). Дары бога распределены различно, и эта богом изливаемая благодать определяет уровень личности, по которому люди разделяются на высших и низших.

Л. М. Лопатин вопрос о воле связывал с творческой активностью личности. По его мнению, наше Я принадлежит к числу изначальных творческих сил, способных вмешиваться в мир физических явлений, изменять его законы. «Весь вопрос о свободе воли сводится к следующему: присутствует ли в нашей личности творческая сила и в каком смысле присутствует?» — заявлял он (там же, с. 135). Воля, полагал Лопатин, будучи творческой силой личности, беспричинна и свободна.

Учение о свободе воли использовалось как один из аргументов против материалистической теории в психологии. Г. И. Челпанов писал: «На вопрос, свободна ли человеческая воля или же нет, я отвечаю в утвердительном смысле. По моему мнению, человеческая воля свободна, но не в том популярном значении слова, что она беспричинна, а в том, что наше Я само является причиной перед судом нашего самосознания; мы, или наше Я, есть истинная причина нашего действия. Вполне свободен только тот человек, который действует согласно идеалу, согласно идее своей личности» (Челпанов, 1897).

«Все сознательные процессы, — утверждал Н. О. Лосский, — поскольку мы относим их на основании непосредственного чувства к своему Я, заключают в себе все элементы волевого акта и причиняются „моими“ стремлениями» (Лосский, 1903, с. 69). Волюнтаризм Лосский противопоставлял материалистическому детерминизму рефлекторной теории. Сознательные процессы он относил к Я, т. е. к личности, а воля, по его определению, «есть не что иное, как причинность сознания» (там же, с. 47–48).

Сторонники материалистических взглядов опровергали взгляды Грота, Лопатина и других психологов-идеалистов. Они доказывали детерминацию действий человека материальными причинами и отказывались признавать свободу воли.