На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века

Общим основанием исследований лаборатории Токарского, как он сам писал, были представления о психической жизни как совокупности рефлексов головного мозга. Значение психологической теории Сеченова заключалось в том, что в рефлекторной деятельности мозга был открыт способ детерминации психики объективным миром. Установление причинной связи между внешним воздействием и ответными действиями стало основой для признания познаваемости психической деятельности. Эксперименты в лаборатории Токарского, опиравшиеся на объективный метод, свидетельствовали о зависимости психики от внешних воздействий, доказывали предметность восприятия. Эти выводы и вызвали возражения Трубецкого и других сторонников интроспективной психологии и субъективного метода.

Издатели ВФиП брали на себя руководство психологической наукой страны. Грот в статье «Жизненные задачи психологии» (ВФиП, 1890, кн. 4), напоминая о споре Сеченова и Кавелина, сетовал, что духовное существование человека не стало источником учений психологов. «Не арена житейских отношений, не поприще литературы и исторически пройденного человеком пути мышления, творчества и вообще духовного существования являются источниками вдохновения для учений психологов, а физиологические и психофизиологические лаборатории, клиники врачей-психиатров, — наконец, тюрьмы и колонии преступников, где экспериментируют те же врачи» (там же, с. 179). Задача психологии, утверждал автор, — изучение целого существования личности путем изучения собственного внутреннего опыта и сравнения с опытом других, выясненным через биографии разных личностей.

Грот не отрицал эксперимента в психологии, как это ранее делали М. М. Троицкий, М. И. Владиславлев и другие университетские профессора философских кафедр. Они относились с большим равнодушием к экспериментальной психологии в Западной Европе, вводимой Вундтом и быстро набиравшей силу, а к эксперименту, выдвинутому Сеченовым в его программе развития психологической науки, проявляли открытую враждебность.

Известность экспериментальной психологической лаборатории Вундта, деятельность психологических лабораторий в медицинских клиниках России заставили все же признать открытие новой области психологических исследований. Проблема заключалась в том, каким должен быть этот эксперимент и экспериментальный метод, какие разделы психологии подлежат экспериментальному изучению. В статье «Основания экспериментальной психологии» (ВФиП, 1895, кн. 30) Грот утверждал, что эксперимент сулит переворот в судьбах психологии, но речь может идти лишь о чисто психических отношениях, связях между психическими явлениями, законами и процессами. Он писал: «чистая экспериментальная психология, как и вообще психология, есть поэтому та наука, которая изучает законы и связи душевных явлений, состояний, фактов, — совершенно независимо от значения и характера физических и физиологических явлений и процессов, сопровождающих психическую деятельность и психическое взаимодействие субъектов» (там же, с. 597). И далее: «главную роль играет самонаблюдение, или внутренний опыт, а внешний имеет значение совершенно побочное. Недостаточное сознание этого факта было роковой ошибкой Вундта» (с. 597–598).

Теоретические установки в экспериментальной психологии были разными. Экспериментальная программа Вундта опиралась на самонаблюдение. Основой этого метода являлось представление о двух родах опыта — внешнего и внутреннего. К первому относился объективный мир, и ему соответствовал объективный метод, ко второму — внутренний мир, который изучался методом самонаблюдения. Сотрудники психологических лабораторий врачи-психиатры и невропатологи единственно возможным считали объективный метод. Они ставили своей целью изучение психики как функции мозга в ее зависимости от объективного мира. Исходным для них был отказ от представления о двух опытах. Поборником и ревностным пропагандистом объективного метода был Бехтерев — организатор первой психологической лаборатории в России.