На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века

Опыты Ланге по изучению внимания привели его к моторной теории внимания, которая также не соответствовала установкам вундтовской теории апперцепции. Ланге-теоретик вступал в противоречие с Ланге-экспериментатором. Поэтому на диспуте возник ожесточенный спор. Оппоненты диссертанта философ Лопатин и психиатр Корсаков, приверженцы противоположных взглядов на психологический эксперимент, каждый по-своему поддерживали Ланге, соглашаясь с одной частью его рассуждений и критикуя другую. Корсаков, так же как и Токарский, считал, что развитие психологической науки целиком зависит от введения в нее точного эксперимента. Корсаков утверждал, что экспериментальные исследования Ланге в большей степени, чем теоретические рассуждения, служат доказательством необходимости экспериментального метода. «При помощи этого метода вам, — обращался он к Ланге, — удалось получить такие ценные результаты, которые всякого читателя убедят в том, что этот метод должен быть не заброшен, а, наоборот, культивирован» (там же, с. 598). Лопатин защищал «несправедливо осуждаемый метод психологической интроспекции» (там же, с. 588). В науке о духе, говорил Лопатин, эксперимент не имеет твердой почвы, так как не позволяет вывести бесспорные заключения о процессах души.

Отчет о диспуте, помещенный в ВФиП, вызвал отклики. Руководитель психологической лаборатории в Юрьеве (Тарту) В. Ф. Чиж прислал в редакцию письмо с протестом против пренебрежительного отношения к работе русских невропатологов в области экспериментальной психологии: «Едва ли можно отрицать систематическое нежелание наших философов признать заслуги русских нейропатологов. Мало того: видно стремление скрыть эти заслуги и от читающей публики» (ВФиП, 1894, кн. 25, с. 728). Со статьей о решающем значении эксперимента в психологии выступил Токарский. Статья была опубликована в «Записках психологической лаборатории психиатрической клиники Московского университета» (1896, вып. 1), помещенных затем в приложении к ВФиП.

Злободневная проблема в 90-е годы — проблема времени и пространства — была порождена влиянием неокантианства, затронувшим не только философские круги, но и естествоиспытателей. Против неокантианских воззрений выступил в своих публичных лекциях Сеченов. Он считал, что восприятие пространственных и временных связей неотделимо от восприятия предметного мира, что пространственные и временные отношения отражают отношения предметного мира, реальную действительность. В журнале появились статьи, которые развивали учение о времени и пространстве как субъективных продуктах духа. Грот в статье «О времени» (1894, кн. 23–24) писал, что мысль как творческая сила создает время. Со статьями о времени и пространстве выступили Г. И. Челпанов «О природе времени» (1893, кн. 19), «К вопросу о восприятии пространства» (1896, кн. 38), «Об априорных элементах познания. (Понятие времени, причинности, пространства)» (1901, кн. 59, 60); Д. Н. Цертелев «Пространство и время как формы явлений. Реферат и прения на заседании Московского общества психологов» (1894, кн. 23, 25; 1895, кн. 26); В. Ф. Чиж «Почему воззрения пространства и времени постоянны и непременны?» (1896, кн. 33).

Широко обсуждалась в журнале в то время еще одна философско-психологическая проблема — свобода воли. Рассматриваемая в философии в связи с вопросом о свободе и необходимости в природе и человеческом обществе, а в религиозных учениях как нравственно-этическая, в психологии она связывалась с активностью сознания и мотивацией деятельности человека. Пропаганду взглядов о свободе воли вели Грот, Челпанов, Лосский, Лопатин, а также религиозные деятели. Внимание к этой проблеме было привлечено и обстоятельствами, связанными с учением Сеченова. Отрицание Сеченовым свободы воли было одной из причин, по которой цензура запретила печатать «Рефлексы головного мозга» в журнале «Современник», а затем стало поводом к аресту отдельного издания этой работы. Интерес к психологической стороне данной проблемы долго не остывал среди самых широких кругов интеллигенции.

Вопрос о свободе воли стал предметом открытой полемики в Московском психологическом обществе в 1887–1889 гг. С докладами о воле выступали Н. Я. Грот, Н. В. Бугаев, Л. М. Лопатин, Н. А. Зверев, П. Я. Астафьев. В прениях участвовали представители разных наук. На одном из собраний выступил Л. Н. Толстой. Доклады и выступления публиковались в ВФиП, а также в специальном выпуске Трудов Московского психологического общества (Труды., 1889).