На руинах Империи

– Эркина играть не выучил?

– Ему щелобанов хватает. Говорит, карты – игра белых, – засмеялся Андрей.

– Карты не отбирали на шмоне?

– Чтобы отобрать, найти надо, – заржал Андрей. – А чтоб колоду найти, надо как следует по бараку полазить, а стены шаткие, балки гнилые… охранюги тоже жить хотят. Да и всякие дела через карты делались. Для вида искали, конечно. Кого надо было прижать, но не сильно, у тех находили. Ну, тут всякого накручено. Сам знаешь. Ведь там, – он подмигнул Фредди, – так же было. Скажешь, нет?

– Не скажу. По-другому, но также, – кивнул Фредди.

Андрей снова зевнул.

– Ложись спать, Эндрю.

– Я Эркина подожду. А сейчас засну, опять всё увижу, – Андрей стал собирать посуду. – Пойду, умоюсь заодно. А ты ложись, – и, выходя, опять подмигнул. – Не боись, Фредди, всё в порядке будет.

Фредди докурил, выбросил окурок в костёр и лёг спать. Раз просили не беспокоиться, то и не будем. А в Бифпите нужно будет сыграть с Эндрю. Если парень и впрямь умеет… Сквозь сон он услышал, как вернулся и сел к костру Андрей. Осторожно приоткрыл глаза и посмотрел. Сидит, смотрит в огонь и мусолит незажжённую сигарету. Всё-таки психует. Если Эркин задержится, оба проспят.

– Спи ты себе, – сказал, не оборачиваясь, Андрей.

– А ты с чего взял, что я не сплю? – спросил, не меняя позы, Фредди.

– Дыхание другое. Не психуй, ни черта с нами не будет. Мы живучие.

– Сам же психуешь.

– Нет, просто жду.

– А туда не пойдёшь?

– Зачем? Не дразни меня сейчас, Фредди, не надо. Я не малолетка уже.

– Тогда займись чем. Так сидеть – себя травить. Знаю.

– Это ты верно сказал. Побреюсь тогда, с утра некогда будет.

Андрей полез в свой мешок. И под его возню Фредди заснул всерьёз. И возвращение Эркина, и как парни укладывались, прошло как-то мимо сознания.

Они ушли из посёлка на своём проходе первыми. И было трудно. Так же трудно, как и остальным. Отяжелевшие бычки не хотели идти, норовили разбрестись. Капризничала Резеда, дёргая спаренного с ней Огонька. Будто опять как в начале. Только теперь парни лучше держались в сёдлах, но и бычки были уже другими. Фредди понадобилось всё его мастерство, чтобы восстановить порядок. Двигались медленнее, чем он планировал, и к обеду их стало поджимать следовавшее за ними стадо. Крепко поругавшись, старшие ковбои решили до ночёвки идти одним гуртом, а уже на утро разделиться. Теперь приходилось ещё и разгонять затевавших драки бычков.

К вечеру все вымотались настолько, что, уложив бычков и отпустив лошадей, рухнули замертво, даже не расстелив одеял.

Полежав немного, Эркин встал и погнал Андрея за водой. А сам, разведя костёр и поставив решётку, подошёл к лежавшей на земле четвёрке пастухов.

– Вы свой костёр ставить будете?

– Иди ты!.. – простонал костлявый негр в выгоревшей до белизны рубашке.

– Я-то пойду, но вы тогда к нашему костру не подваливайте, – спокойно предупредил Эркин.

– Сволочь ты, Певун. Не лежится тебе, – полуседой мулат со стоном сел, попробовал встать и снова лёг.

– Я люблю сытым спать, – усмехнулся Эркин и пошёл навстречу Андрею, ловко выдёргивая по дороге из-под лежащих сушняк.

– Сволочь, сушняк оставь!

– А без него мягче лежится, – не оборачиваясь бросил Эркин.

– Ну не гад, а?!

– Не шевелится только мёртвый! – ржал, расставляя на решётке кофейник и котелки, Андрей.

– Ладно, – мулат всё-таки встал. – В Овраге выспимся.

Со стонами и руганью четвёрка встала. Мулат подошёл к Эркину.

– Наш старший отдельно сидит. Давай два костра делать. Пусть они себе вдвоём…

Эркин и Андрей переглянулись.

– Хотите подвалить к нам, давайте. Но мы своего старшего отделять не будем. Захочет, так сам уйдёт, – твёрдо сказал Эркин.

– Всё равно два костра, – усмехнулся Андрей.

– Три! – Мулат отошёл, обернулся и зло повторил, как сплюнул: – Три костра, ты… – на ругательство у него не хватило сил.

Когда, обойдя стада, старшие ковбои повернули к стоянке, они увидели три костра и тёмные силуэты у двух из них. Два и четыре.

– Я думал, цветные вместе сядут, – усмехнулся Саймон, – поругались, что ли?

Фредди молча пожал плечами и направился было к своему костру, когда Саймон остановил его:

– Не надоело тебе со своими? Приходи, поболтаем.

– А тебе надоело одиночество? – усмехнулся Фредди. – Быстро.

– Хочется отвести душу, – Саймон твёрдо посмотрел ему в глаза. – Как ты ладишь со своими?

– Как могу, так и лажу.

– Сволочи они все, – тихо и очень убеждённо сказал Саймон. – Последний раз я старшим к цветным пошёл. С рабами проще было. Смажешь ему по морде, поркой пригрозишь, вот и дошло. А эти…

– Я с рабами не гонял, – спокойно ответил Фредди. – А с этими… Трудяги оба. Надёжные.

– Ну… И не боишься с ними у одного костра?

– Чего? Чего ты боишься, что ночуешь отдельно? Или, – Фредди усмехнулся, – старых знакомых встретил? Кому по морде смазывал.

– Меня б тогда уже не было. Сам знаешь. Мне прижать их не на чем, чтоб слушались. Ни ударить, ни паёк уполовинить, ну, ничего не моги. А на вычеты им плевать. Они цену деньгам не знают. Днём живут. Пузо набьют, и ладно. Ночью к стаду не поднимешь. И вечно секреты свои. Я – старший, должен всё знать. А к ним не подступись.