На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927

На Крите среди христиан имелась большая партия сторонников мира, которая еще не забыла всех ужасов восстания; на весы было брошено и мнение женщин, не хотевших новой войны; но вернувшиеся вожди были настроены воевать. 15 февраля 1878 года Генеральная ассамблея, не получив на свои требования ответа от Порты, объявила, что прекращает все переговоры и намерена обратиться за помощью к великим державам.

Начались бои, и на побережье снова появились члены организации Панэллиниона. Впрочем, вскоре было заключено перемирие; у турок на острове было очень мало войск, ибо они были брошены на Балканскую войну, а у восставших не хватало продовольствия. После прибытия подкреплений турки нарушили перемирие; но британское правительство выступило в защиту христиан Крита, и Турция обещала, «в согласии с Англией, создать новую форму управления на Крите в соответствии с законными требованиями и запросами острова».

Созданное к тому времени временное правительство, состоявшее из семи человек, согласилось 26 мая принять посредничество Британии и заключить перемирие на основе uti possidetis, а созревавший урожай ячменя усилил желание мусульман, которые, как обычно, бежали в города, вернуться в свои хозяйства. Британские консулы заключили мир и в Фессалии, и на Крите.

Сан-Стефанский мирный договор, подписанный 19 февраля (3 марта) делегациями России и Турции, искренне разочаровал греков. Этот мертворожденный договор не понравился и Болгарии, которая мечтала восстановить на Балканском полуострове Болгарскую империю и, расчленив Турцию, положить конец греческим претензиям на Македонию. Вместо этого Сан-Стефанский договор обеспечил создание вассального княжества Болгария, омываемого с одной стороны Черным морем, а с другой – Эгейским, северная граница Болгарии должна была пройти по Дунаю. В состав Болгарии попали македонские озера Преспа и Охридское, на берегу которого когда-то жили болгарские цари и руководители Болгарской церкви. Сербия получала в награду за две кампании большой кусок территории с городами Ниш и Мали-Зворник, а ее юго-западная граница доходила почти до восточной границы Черногории, тоже увеличившей свои владения. Благодаря этому два сербских государства получили возможность объединиться, а сербская железная дорога могла бы соединить Белград с Адриатикой. Так могло бы возникнуть балканское государство по образцу Швейцарии, имеющее выход к морю.

К этим территориальным приобретениям добавились признание независимости Сербии и отмена дани, которая с 1837 года была последним рудиментом турецкого владычества.

Территория Черногории увеличилась более чем в три, а население – в два раза; она сохранила за собой свои последние завоевания: Никшич, Билек и Гацко в Герцеговине. Спицца (Сутоморс), Антивари (Бар) и Дульциньо (Улцинь) на берегу Адриатики, Спуж, Подгорица, Плав, Гусине и средневековая столица Черногории Жабляк со стороны Албании и полоса земли в санджаке Нови-Пазар были включены в состав Черногории. Независимость этой страны, которая реально существовала в течение пяти веков и трижды признавалась Турцией: фирманом 1799 года и турецко-черногорскими договорами 1838 и 1842 годов, но всегда игнорировавшаяся турками, была официально признана султаном.

С Румынией, оказавшей России помощь под Плевной и заблокировавшей гарнизон Видина, когда русские шли к Константинополю, обошлись не так великодушно, как с Болгарией, территория которой была театром военных действий, но которая в реальных боях сыграла гораздо более скромную роль.

Порта признала независимость Румынии, а Россия проявила меньше великодушия по отношению к своим латинским союзникам. Россия хотела во что бы то ни стало вернуть себе южную часть Бессарабии, которая была у нее отобрана и передана Молдове в 1856 году. Поэтому Россия забрала у Турции, в качестве военной контрибуции, санджак Тульча, составлявший значительную часть Добруджи, а также острова в дельте Дуная и остров Змеиный, рассчитывая обменять его в принудительном порядке на более привлекательный участок в Бессарабии.

Более того, в счет военной контрибуции Россия потребовала передать ей города Ардаган, Карс, Баязет и Батум с участком побережья в Азии, после чего Трабзон (Трапезунд) и Эрзерум сделались бы самыми крупными городами в пределах новой турецкой границы. Желая еще больше ослабить свою воинственную соседку, Россия настояла на уничтожении всех крепостей на Дунае и на выплате контрибуции, составившей 310 миллионов рублей[95], из которых 10 миллионов должны были быть переданы сразу же, а остальные – после будущих договоренностей. От имени христиан, все еще остававшихся под властью Турции, Россия потребовала предоставить автономию Боснии и той части Герцеговины, где проживали христиане. Ею должен был управлять христианский генерал-губернатор, подчиняющийся изменениям, которые будут внесены позже Турцией, Австро-Венгрией и Россией.