На руинах пирамид

— Да я и не расстраиваюсь и не переживаю особо. Просто хочу напомнить, что сообщил: Оборванцеву звонил неизвестный, который, судя по всему, угрожал ему. Почему вы не проверили все входящие? Звонок длился около минуты или чуть больше.

— Проверили все входящие. Только у Семена Ильича было два номера: первый для служебных разговоров, второй для личных. Но если вы сообщили правду, выходит, что у него был еще один номер. Как его вычислить?

— Очень просто, по биллингу. Я сообщил время и место, куда поступил звонок. Уверен, что в отрезок времени, предположим в четверть часа, в эту точку прилетело с десяток вызовов. Вот прямо сейчас и проверьте.

Майор ФСБ достал телефон и вышел в коридор.

— Алло, — произнес он негромко, — это майор Щеглов. Проверьте все входящие на все аппараты в точке… короче, это ресторан «Вертолет» в городе Ветрогорске Всеволожского… На какой аппарат и с какого в районе полудня плюс-минус четверть часа. Звонок был входящий и длился около минуты или чуть больше.

Говорил Щеглов тихо, но Францев слышал все. Закончив разговор, майор повернулся к Николаю.

— Если вчера, когда осмотрели убитого Оборванцева, не обнаружили при нем аппарата с левой симкой, значит, он от него избавился.

— Возможно, он не носил его с собой постоянно.

— Но в ресторане он был с тем телефоном. И жену не удивило, почему у него какой-то левый аппарат.

— Возможно, она просто не обратила внимания, — предположил Щеглов.

— Возможно все, что угодно, но только не это, — покачал головой участковый. — Когда женщине уже сорок, а мужу всего-навсего пятьдесят, она ничего не пропускает мимо. Даже новый абонент в телефонной записной книжке вызывает подозрение. Почему, когда мужу звонит незнакомый ей Иван Иванович, муж всегда уходит в другую комнату и закрывает за собой плотно дверь? В моей практике был случай, когда взяли мы одного авторитета недоделанного, и тот сразу говорит: «Ребята, вы случайно рамсы не попутали? Нет? А возьмите мою мобилу и пробейте меня по номеру «Приемная губернатора», и вам там все объяснят, что к чему и почем». Бойцы мои немного растерялись, а я беру аппарат, нахожу этого абонента и жму на кнопочку. И тут же на том конце сладкий женский голос: «Аллеу, представьтесь, пожалуйста, и скажите, по какому вопросу к Анатолию Александровичу?» — «Слышь, — говорю, — ты не видишь, что это я? Короче, бери телок и дуйте на Вознесенского — мы там в «Луне» столик забили». — «А это кто?» — спрашивает меня типа секретарь губернатора. «Конь в пальто, — отвечаю, — ты чего, меня по голосу разучилась узнавать? Так я тебе прочищу и уши, и гланды. Бери телок: мы до утра весь кабак арендуем! Нам тут бабла нехило обломилось! Через полтора часа чтобы все были. Есть что отметить». Приехали какие-то швабры с мелированными начесами и быки укуренные. Взяли всех. Двое в розыске числились по убийству в Орехово-Зуево.

— Да-а, — протянул Щеглов, — не верится даже, что такое было. Как будто в другой стране живем.

— Может, и в другой, — согласился Николай, — но люди те же самые. Сейчас что — казнокрадов и взяточников меньше стало? Вы, товарищ майор, сказали, что Оборванцев со всех сторон характеризуется положительно? А на какие шиши он приобрел здесь дом? На какие бабки купил квартиру на Таврической? У жены дорогой «Мерседес»-купе. Откуда?

— Так жена Оборванцева бизнесмен… то есть бизнесвумен. У нее риелторская контора, туристическое агентство и большой магазин изделий из кожи. В самом центре города салон «Кожаный мир». Знаете, наверное?

— Не знаю. Мне кожаную куртку государство выдало, и я своим трудом ее отрабатываю.

— А еще у нее бабушка польская аристократка — Беата Паникаровская… То есть не аристократка, конечно, но из богатого шляхетского рода.

— Ага, самого богатого рода, — усмехнулся Николай. — Ее бабушка в моей школе полы мыла. А до того организовала банду налетчиков на отделение Сберегательного банка… Вы чего, ребята, верите во все, что эти кикиморы на своих страничках выкладывают?

Щеглов оглянулся на дверь, и тогда Францев перешел на шепот:

— Вас, мужики, поставили на эти должности не для того, чтобы восхищаться мебелями чиновников, не для того, чтобы охранять их от униженных и оскорбленных! А для того, чтобы у народа была вера в справедливость, чтобы…

— Валентин! — прозвучал призывный голос полковника ФСБ. — Давайте сюда оба!

— Будем надеяться, что он не слышал ничего, — совсем тихо произнес майор.

Перекрестился и вышел в коридор. Николай последовал за ним. Так они и вошли в гостиную. Хозяйка сидела все так же с платочком, и, судя по всему, платочек был уже другой.

— Ну, вы закончили? — обратился полковник к своему подчиненному.

— Ждем звонка с подтверждением биллинга, — доложил Щеглов и посмотрел на часы, — почти полчаса уже ждем.

— Значит, сейчас пришлют, — согласился полковник и взглянул на Николая. — А тебе как служится здесь, участковый?

— Как на курорте. Дом, жена, дети — все на моем участке, да и люди вокруг все такие приятные.

— А какая природа здесь! Не жизнь, а сказки Пушкина в миниатюре. Завидую я тебе.